— Чего надо?
— Позови Ваську Зуба.
Дунька, оглядев с ног до головы парня, облаченного в купеческую сряду, грубо отозвалась:
— А ну пошел отсель! Ходят тут всякие. Не знаю никакого Васьки. Ступай, сказываю!
— Буде орать. Скажи Зубу, что пришел Ванька Каин с приносом.
— Знать ничего не знаю! — вновь прогорланила женка и ушла в избу, закрыв за собой дверь.
«Это ж надо как Стукалова приказа стерегутся», — усмехнулся Ванька.
Ваську долго ждать не пришлось. Вышел в накинутом на голые плечи зипуне и в синих бархатных портках, заправленных в яловые сапоги гармошкой. Глаза блудливые, хмельные.
— Принес?
— Уговор — святое дело.
— Заходи.
В избе четверо братков тискали гулящих девок, те жеманничали и повизгивали. Пышногрудая хозяйка повисла было на Ваське, но тот оттолкнул.
— Не до тебя, Верба. Айда, Каин, за мной в отдельную комнату.
Ванька вытянул из котомы ларец и положил его на стол.
— Ключа не нашел, Васька. Придется взломать
— Зачем же ломать красивую вещицу? Посиди чуток.
Зуб вернулся с отмычками и в один миг вскрыл крышку. Ванька заметил, как хищно вспыхнули его серые глаза под косматыми бровями.
— А ты оказался не фраером, Каин. Добрая цаца[26]. Интересно, сколь же тут чистоганом? Камчатка будет доволен.
Однако по хитрецким глазам Зуба, Ванька понял: Васька в накладе не останется, солидный куш прикарманит. Сам же о золоте не думал: главное втереться в доверие Камчатки, а деньги — дело наживное.
Васька спрятал ларец в котомку, сунул ее под лавку, а затем, осклабившись, спросил:
— Шмару[27] когда-нибудь драл?
— Чего?
Ванька блатных слов уголовного мира пока не знал, зато позднее он будет их ведать как «Отче наш».
— Ну, ты даешь, паря. Бабам или девкам когда-нибудь болт вставлял.
Ванька на какой-то миг растерялся, щеки его покрылись румянцем.
— Ясно. Бабью радость[28] в кунку не вбивал. Пора, Каин, мужиком стать. Айда шмару выбирать. Заслужил!
В избе что-то творилось невообразимое. Ваньку оторопь взяла. Содом и Гоморра! Братки занимались прелюбами[29] с оголенными девками. Хрипы, охи, сладострастные стоны… Возбужденная Дунька Верба сидела на лаве и, широко раскинув полные белые ляжки, пожирала глазами бесстыдное действо. Увидев Зуба, тотчас закричала:
— Заждалась тебя, сокол. Иди ж скорее!
Но Васька категорично показал рукой на Ваньку.
— Его приголубь, коль мохнатка готова. Смелей, Каин. Дунька у нас девка горячая. Смелей!
