«Как хорошо! — вздохнула она. — Сразу легче…»
«Подожди! — обрадовалась я. — Выпьешь горячего чаю — совсем полегчает. Нам повезло, я нашла аил. Привезла тебе дэл. И кушак — пояс для беременных женщин. С ним очень удобно ездить верхом, вот увидишь».
Светало. Я помогла Нине надеть дэл из голубой чесучи, обшитый по вороту парчой, подпоясала ее широким зеленым поясом. Нина улыбнулась.
«Ну, как я выгляжу?» — спросила она.
«Тебе очень идет… — похвалила я. — Ты стала настоящей монголкой. Твой Василий, пожалуй, тебя не узнает».
«И вправду не узнает», — отшучивалась Нина.
«Конечно! А сделать тебе еще прическу такую, как у меня, так вообще никто не скажет, что ты не монголка».
Длинный дэл и в самом деле шел высокой и стройной Нине. Она была в нем нарядная и очень красивая…
Бабушка замолчала и принялась прихлебывать чай из чашки, стоявшей с ней рядом.
Нарангэрэл сидела не шелохнувшись.
— Мы двинулись в путь и около полудня подъехали к аилу, расположенному в зеленой пади, неподалеку от большого тракта. Три юрты, небольшие загоны — вот и все хозяйство. Мы направились к аккуратной маленькой юрте, покрытой белой кошмой, и спешились. В загоне блеяли овцы, из тоно струился дымок, войлочный полог над дверью был поднят. Не успели мы подойти к юрте, как оттуда высыпала целая ватага ребятни: одни в штанах и рубашках, другие — только в штанах, третьи — голышом.
Оставив потных коней у коновязи, мы с Ниной вошли внутрь. На почетном месте на маленьком красном сундуке стояли перед бурханом медные чашечки с жертвенной водой, горела большая лампада. Справа, вдоль низкой деревянной кровати, на которую были набросаны дэлы, лежал войлочный ковер со старинным орнаментом. Напротив, на подстилке из невыделанной кожи, стояла всевозможная утварь.
Мы с Ниной сели у кровати.
«Ну как, доченьки, устали с дороги?» — спросил нас Яндан — старший в аиле. Это был почтенный старик в потертом коричневом дэле. Он сидел в глубине юрты, на самом почетном месте, и набивал в трубку табак.
«Не очень…» — начала было я, но, взглянув на Нину, тут же осеклась.
Сразу было видно, что она очень устала, лицо осунулось, покрылось какими-то красными пятнами.
«Она, как видно, не привыкла долго сидеть в седле, верно?» — сказала хозяйка юрты, мешая ковшом в котле.
Потом она достала две большие деревянные чашки и, наполнив их горячим душистым чаем, заправленным молоком, передала по очереди Нине и мне.
«Вот, выпейте горяченького. Сразу забудете про усталость».
