— Так ты его любишь? — он понизил голос, поднеся свое лицо ближе к ее шее. Она задрожала от теплого дыхания, с которым его слова коснулись ее кожи. — Это так? Ты боишься, что он не станет ждать тебя? Что спустя несколько дней возьмет в любовницы другую? Повезет ее в Испанию, тогда как от тебя ни слуху, ни духу?
Она задержала дыхание, не уверенная, как следует ответить. Должна ли она заявить о своей любви к Роджеру? Утверждать, что и он, в свою очередь, влюблен в нее. Что за мужчина, в конце концов, захочет жениться на женщине, которая изнемогает от любви к другому.
Она внимательно смотрела на него, изучая тени, мелькавшие на его лице, танцующие на суровых чертах. Нос, который, должно быть, был сломан когда-то. Рот чувственный и манящий. Резкий контраст с его твердым взглядом.
Слишком плохо, что он хотел жениться на ней.
Непрошенная мысль посетила ее. Что, если бы он не желал жениться на ней, тогда она могла бы использовать его, чтобы воплотить в жизнь все свои желания. Он был безупречным экземпляром. Его прикрытые глаза сулили все виды запретных познаний. Один лишь мимолетный взгляд в эти глаза — и Маргарит чувствовала себя затянутой, покоренной, вовлеченной во что-то темное и безмерно глубокое. Мужчина, подобный ему, мог бы научить ее паре вещей о страсти. Даже в его имени был намек на порочность… Эш.
Лежа под ним вот так, когда его полное жизни тело прижималось к ней, Маргарит чувствовала себя более живой, чем когда-либо за долгие годы. Этого было достаточно. Очарование достаточное для того, чтобы позволить сумасшествию охватить ее и, завладев ею, побуждать изгибаться под ним, направляя всю себя к его теплому крепкому мужскому телу.
Он склонил свое лицо, всматриваясь в нее, изучая ее также, как она изучала его. Своим пальцем, что лежал у ее подбородка, он приподнял, а затем наклонил в сторону ее лицо.
— Я не вижу в тебе ничего от Джека, — улыбка подернула его губы, губы которые опускались к ней, приближаясь все ближе. — Что даже к лучшему. Я не намерен думать о нем прямо сейчас.
Его палец скользнул к уголку ее рта, легко коснувшись верхней губы. Она задрожала, испытывая странную боль и нестерпимое желание, идущее из самого центра ее существа.
Неужели таков был план? Соблазнить ее наинежнейшим прикосновением? Именно так он намеревался убедить ее выйти за него замуж?
Ее тело зазвенело, каждый нерв неистово завибрировал, как если бы она могла воспламениться.
Он коснулся ее верхней губы, нежно поглаживая, кончик его пальца проник в ее рот — лишь едва уловимый намек, но этого было достаточно для нее, чтобы Маргарит смогла ощутить его вкус.
