Анка не отвечала на его вопросы. Анка говорила.
— Я получила от тебя письмо. Лучшее, наверно, какое можно получить в жизни. Но… вот что запомни… Я вернулась и буду жить здесь, но я не вернулась. Ты меня не жди… Я уехала. Совсем, Алеша. И все. Ну вот, сказала… Теперь все!
Анка поежилась, холоднее стало у реки, поднялась. И оставила на пеньке Алешин платок.
Пришла и прошла та минута, которой он так боялся…
Мир не рухнул. Стояли дома, бегали автомобили, люди ходили по тротуарам. Петя Куцуруп ругался с крановщиками из-за побитых плит, бульвары зеленели с каждым днем все гуще, мать, держась то за поясницу, то за бок, выдергивала из грядок прыткую сорную траву. Но все это было как бы по инерции. Что-то незримое, но главное выключилось из жизни. Летали самолеты, гремели поезда по инерции. Их тоже касалось то, что случилось. И они должны были упасть, остановиться, замереть. Но они не падали, все летали и шумели…
И прошло немало дней, пока Алеша понял, что случившееся касалось только его и что мир к нему безразличен. Это было его мучением, его тоской… Иногда хотелось закричать на весь город. О чем? Он не знал. Проклясть Анку? Позвать на помощь?
Но это ничего не изменит.
Она была замужем. Немножко…
Сначала он хотел представить себе, какой он, ее муж, потом понял, что все равно, какой он, высокий, низкий, худой, толстый, богатый, бедный, красивый, стрешный! Любой! Он был другим…
А почему вернулась? Это тоже вопрос…
Сначала показалось, что немедленно надо узнать, но тут же возник еще один вопрос, холодный и колючий: зачем? Не все ли равно разве? Все равно. Расстались? Их дело. А ему нечего было думать. Ни о нем. Ни о ней. Не думать, не думать, не думать…
Надя Богма встретилась ему в городе, когда он возвращался с работы, и спросила:
— Домой?
— Куда ж еще?
— Может быть, в кино? Детектив посмотрим.
Простила, что он перестал встречаться с ней, не обиделась.
Алеша помотал головой, неожиданно сказал в рифму:
— Надоело это дело.
Он шагал вовсю, и Надя зачастила, застучала каблуками по асфальту. Забухала. Он покосился:
— Ну и каблуки пошли! Пятки оторвешь! Бух-бух!
— А ты иди спокойней.
Алеша пошел тише. Миновали автобусную остановку. Надя хотела остановиться, но он позвал:
— Пешком! Пешком лучше…
И еще медленнее зашагал. Спешить ему было некуда… Вдруг Алеша взял Надю за руку и повернул рывком.
— На детективчик!
И сразу разболтался. Рассказал, как на стройку явился фотокорреспондент, выбрал Васю Теплухина, еще бы, на лице написано, что герой, и — хлоп! — Петюн Куцуруп, белошвейка-малявка: «Это моя стеночка!»…
