— Почему?
— Вот еще! На это деньги-то тратить? Велела ему ходить с козой… Паси, дескать, козу, а не сиди с дружками, и пить отучишься. Ну, он пас козу у реки. Сам знаешь, как… Выпьет бутылочку, которую заранее в карман сунет, и поговорит с козой о жизни. Потолкует… Жалко мне его!
— А меня? — спросил Алеша. — Не писала даже! Забыла?
— Глупый, — повторила она сердито. — В самом деле глупый.
— Я?
— Глупый, потому что все о себе, о себе…
— Я?
— Ты всегда только о себе думал… Даже мечтая… А я — о тебе. — Она неожиданно засмеялась так знакомо, так весело и вместе с тем с неприкрытой беспощадностью. — Верила, что поступил в институт, учишься! А ты вон… Но не из-за меня ведь, правда?
— Правда.
— Слава те… А все же обидно, Алеша.
— Я не обижаюсь…
— А мне обидно… Так у тебя все было красиво… Деревенская школа, снег… Поэтически… Да. Ничего у нас не вышло!
— Может, ты просила три комнаты, а давали две?
— Пять.
— Нет, я серьезно. Чего не вышло?
— Ни-че-го! — сказала Анка. — Из тебя учителя, из меня фигуристки!
— А эти картинки? «Это я!»
Анка махнула гибкой рукой:
— Ложь! Не я это… Дай сигарету.
— Погоди… Как? Но в цирке ты танцевала?
— Конечно. В кордебалете. В массе… — Она опять засмеялась над собой так же безжалостно, как только что над ним. — В сырковой!
— Почему?
— Когда мы размякали от усталости, режиссер злился и кричал на нас: «Сырковая масса!»
Теперь и Алеше стало веселей. И все? Это все?
— Ну, ладно… Кепочку малиновую привезла! — смеялся он счастливо. — Прямо с той картинки!
— Да, у Риты взяла, хорошая девочка! Еще десятку не забыть отправить ей. За эту кепочку…
— Все сказала? Все?
— Нет.
— А что?
— Это, сказанное — пустяки.
— А что? — повторил он.
— Я замужем была, Алеша.
Долго Алеша глядел на Анку и все еще улыбался.
— Замужем? — наконец прошептал он, точно ослышался и проверял ее. — Замужем?
— Вроде бы, — сказала Анка, вздохнув протяжно, словно донесла до точки свою тяжелую ношу. — Вроде бы, вроде бы, вроде бы…
Будто на патефонной пластинке сорвалась нитка, и сбившаяся с пути иголка забегала по беспрерывному кольцу.
Месяц, как вчера, лежал на воде, и вода перетекала его, вздрагивая, и звезды дрожали в ней, и казалось, что это никогда не кончится, у реки ведь не было конца…
— Что значит «вроде бы»?
— Не расписывались! — ответила Анка. — Он старше, но… такой…
— Какой? — недобрым голосом спросил Алеша. — Ты… любила его?
— Немножко…
— Ну что ж… Вроде бы… Немножко… Сейчас, наверно, так принято? Он из того же цирка? — спрашивал Алеша сухим голосом, все в нем высохло вдруг, страшней, чем в пустыне.
