Марчелло взглянул на нее и неловко ответил:
— Когда-нибудь ты такой и будешь.
Она посерьезнела и, поглядывая на него, жалко улыбнулась:
Ты действительно так думаешь?.. Я, напротив, убеждена, что однажды утром ты найдешь меня мертвой в комнате, которую ты так ненавидишь.
Почему, мама? — спросил Марчелло, но он понимал, что мать говорит серьезно и, возможно, права. — Ты молода и должна жить.
Это не исключает того, что я скоро умру, я знаю, так выходит по гороскопу. — Внезапно она подняла к его глазам руку и спросила без всякого перехода: — Тебе нравится это кольцо?
Это был крупный перстень с камнем молочного цвета в искусной оправе.
— Да, красивое, — сказал Марчелло, едва взглянув на него.
— Знаешь, — перескочила на другую тему мать, — иногда я думаю, что ты все взял от отца… он тоже, когда еще был в здравом рассудке, ничего не любил — красивые вещи ничего для него не значили, он думал только о политике, как ты.
На сей раз, сам не зная почему, Марчелло не смог сдержать сильного раздражения.
Мне кажется, — сказал он, — что между моим отцом и мной нет ничего общего… Я человек абсолютно здравомыслящий, короче говоря, нормальный… он же, напротив, еще до того, как попал в клинику, насколько я помню, и ты это всегда подтверждала, был… как бы это сказать?., несколько экзальтированным.
Да, но что-то общее у вас есть… вы не наслаждаетесь жизнью и не хотите, чтобы ею наслаждались другие… — Она на мгновение выглянула в окно и неожиданно добавила: — На твою свадьбу я не приду… впрочем, ты не должен обижаться, я никуда больше не хожу… но поскольку ты все- таки мой сын, думаю, что должна сделать тебе подарок. Что бы ты хотел?
— Ничего, мама, — равнодушно ответил Марчелло.
Жаль, — наивно сказала мать, — если б я знала, что ты ничего не хочешь, то не стала бы тратить деньги… но теперь я его уже купила… возьми. — Она порылась в сумочке и вытащила оттуда небольшую коробочку, перетянутую резинкой. — Это портсигар… я заметила, что ты кладешь пачку в карман…
Она вынула из коробки серебряный портсигар, плоский, покрытый густой резьбой, и открыла его, протягивая сыну. Внутри были восточные сигареты. Мать взяла одну и заставила Марчелло дать ей прикурить. Он в некотором смущении, глядя на открытый портсигар, лежащий на коленях матери, и не касаясь его, сказал:
Очень красивая вещь, не знаю, как и благодарить тебя, мама… Наверное, для меня он слишком красив.
Уф, до чего же ты скучен, — сказала мать. Она закрыла портсигар и грациозным, не допускающим возражений жестом опустила его в карман пиджака Марчелло. Машина чересчур резко завернула за угол, и мать упала на Марчелло. Она воспользовалась этим, положила ему руки на плечи, слегка запрокинула голову и, глядя на него сказала: — Ну-ка, поцелуй меня за подарок!
