— На то не было воли Сети. Он воплощал собой закон, закон, который мы любим и уважаем. Он выбрал тебя, мой сын, и поэтому царствовать должен ты. Если пожелаешь, я буду помогать тебе изо всех сил советами.
Рамзес не стал настаивать.
Мать была единственным человеком, который мог бы повернуть судьбу вспять и лишить его этой ноши. Но Туйя оставалась преданной покойному царю и не изменила своего мнения. Какими бы ни были сомнения и тревоги, Рамзес должен идти своим собственным путем.
Начальник личной охраны Рамзеса Серраманна не покидал большое крыло дворца, где работал будущий царь Египта.
Назначение старого пирата-сарда на этот доверенный пост вызвало много пересудов. Кое-кто был убежден, что этот гигант с завитыми усами рано или поздно предаст сына Сети.
Однако с тех пор никто не заходил во дворец без его разрешения. Великая Супруга Фараона порекомендовала выгонять посторонних и, не сомневаясь, в случае опасности пользоваться мечом.
Когда отголоски спора достигли слуха Серраманна, он поспешил в вестибюль, предназначенный для посетителей.
— Что здесь происходит?
— Этот мужчина хочет прорваться силой, — ответил страж, указывая на бородатого широкоплечего великана с шикарной шевелюрой.
— Кто ты? — спросил Серраманна.
— Моисей, друг детства Рамзеса и строитель в услужении у Фараона.
— Что ты хочешь?
— Обычно Рамзес не закрывает передо мной дверь!
— Сейчас принимаю решения я.
— Не лишен ли Фараон свободы?
— Безопасность обязывает… Цель твоего визита?
— Это тебя не касается.
— В таком случае возвращайся к себе и не приближайся больше к этому дворцу, или я посажу тебя в тюрьму.
Нужно было по меньшей мере четыре стражника, чтобы сдержать сопротивление Моисея.
— Сообщи Рамзесу о моем приходе, или тебе попадет.
— Мне безразличны твои угрозы.
— Меня ждет мой друг! Можешь ты это понять?
За долгие годы пиратства и жестоких поединков у Серраманна развилось обостренное чувство опасности. Несмотря на физическую силу и громкий голос, Моисей казался искренним.
Рамзес и Моисей крепко обнялись.
— Это не дворец, а крепость, — воскликнул еврей.
— Моя мать, супруга, личный писец, Серраманна и другие боятся самого худшего.
— Самое худшее… Что это значит?
— Покушение.
На пороге зала аудиенций, выходящего в сад, дремал огромный лев Рамзеса; между его передними лапами прикорнул золотисто-желтый пес Дозор.
— Чего ты боишься с этой парочкой?
— Нефертари уверена, что Шенар не откажется от идеи завладеть троном.
— Переворот до погребения Сети… Это на него совсем не похоже. Он предпочитает действовать исподтишка и выдерживать время.
