Однако в потоке корреспонденции имелось и светлое пятно. У Тратена были свои собственные планы на следующий вечер, и он не мог явиться к ним на обед. Испытывать облегчение при таком известии было просто глупо, поскольку именно он, Кристиан, пытался организовать эту встречу. Его приятель герцог обладал всем, о чем только могла мечтать любая девушка, — богатством, хорошим характером и любезностью. К тому же он находился в поисках жены. И вот теперь, когда Тратен отклонил его приглашение, Кристиан был рад, что ему не придется весь вечер наблюдать, как другой мужчина увивается вокруг Аннабел.
Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Пытаться выдать замуж дебютантку, которую так хочешь заполучить, что едва можешь сдерживаться при ее появлении, — это невероятно мучительное занятие.
Отбросив письмо Тратена, герцог поднялся на ноги. Даже не думая звонить Макинтайру, он сам разделся, отшвырнул одежду в угол и лег в постель. Однако заснуть ему не удалось.
Он не знал, как долго пролежал, прислушиваясь к звукам, по которым можно было легко догадаться, что все тоже ложились спать. Наконец весь дом погрузился в полную тишину, но даже после этого Кристиан не смог уснуть.
Герцог смотрел в потолок, слушая, как часы на каминной полке отмеряют секунду за секундой. Было ясно: ему следовало оставить эту нелепую должность одного из опекунов девушки, поскольку выносить такую пытку он больше не мог. Как он и сказал Сильвии, у него имелась своя собственная жизнь.
Беда лишь в том, что он уже не знал, в чем состояла его жизнь. Конечно, он мог бы вернуться в Нью-Йорк, о чем и упомянул этим утром. Мог бы и возобновить осуществление своих планов, которые строил еще до того, как ввязался в эту историю с Аннабел.
Одна лишь мысль о ней заставила его застонать от болезненного желания, и он отбросил простыни и одеяло. «Нет, сейчас мне не уснуть», — сказал себе Кристиан.
Он выбрался из постели и, обнаженный, подошел к окну и отдернул портьеру. Луна шла на убыль, но света было вполне достаточно для прогулки. Отвернувшись от окна, герцог потянулся за своей одеждой, которую отшвырнул в угол несколько часов назад. Натянув брюки, он принялся за рубашку, но не успел ее надеть, так как услышал вдруг отчетливый щелчок дверного замка.
Повернув голову, Кристиан увидел Аннабел в белой ночной рубашке и в халате, с лампой в руке. «Должно быть, я все-таки уснул и вижу сон», — промелькнуло у него.
— Аннабел? — произнес он, нахмурившись, глядя, как она закрывает за собой дверь. — Аннабел, какого дьявола? Что вы здесь делаете? Что вы вообще забыли в этом крыле дома?
