Наблюдая за ними, Аннабел ликовала, осознавая свою победу, к которой так долго стремилась. Она бывала на балах и прежде, главным образом — на благотворительных, поскольку для этого не требовалось обладать высоким социальным положением. Ведь любой мог с легкостью купить приглашение, сделав щедрый взнос. Майский бал маркиза Кейна также являлся благотворительным, но ей не пришлось покупать себе приглашение — она и ее близкие были по-настоящему приглашены, и разница казалась огромной.
— Что ж, мама, — спросила она Генриетту, стоявшую рядом с ней, — что ты об этом думаешь?
Мать ласково ей улыбнулась, и Аннабел почувствовала себя еще более счастливой.
— Это просто великолепно, дорогая! — Генриетта рассмеялась. — Мы проделали огромный путь из Гузнек-Бенда, верно?
— Да, мама. — Девушка порывисто обняла мать. — Точно — огромный путь.
— О, наконец-то! — раздался веселый женский голос.
Мать с дочерью тут же обернулись и увидели леди Изабель Элспет.
— А я уже думала, вы не приедете! — Изабель поцеловала подругу в обе щеки по французскому обычаю.
Изабель очень походила на свою сестру — у нее были такие же голубые глаза и светлые волосы, — но в отличие от Эдит ее никак нельзя было назвать робкой или застенчивой. Она казалась чрезвычайно живой и уверенной в себе, но самое главное — для нее не имело значения происхождение Аннабел.
— Добрый вечер, миссис Чамли, — поприветствовала она Генриетту. — Я так рада, что снова вас вижу. Моя мама сейчас у стола с прохладительными напитками — сетует на недостаток клубничного льда. Может быть, вам удастся привести ее в чувство с помощью вашего американского здравого смысла? Она так расстроена…
Генриетта лукаво улыбнулась:
— Ах, дорогие, я всегда знаю, когда от меня пытаются избавиться. Что ж, пожалуйста, если вы хотите посплетничать.
Генриетта отправилась на поиски леди Элспет, а Изабель, повернувшись к подруге, принялась изучать ее бальное платье розового шелка.
— Потрясающее платье! — сообщила она. — Жаль, что мама не позволяет мне носить более низкий вырез. Но в этом ее не переспоришь. Мы, британцы, ужасно консервативны. А вот вы, американцы, можете позволить себе гораздо больше. И кстати… — Она как будто вдруг вспомнила что-то. — У тебя есть занятые танцы в твоей карточке?
Аннабел уже привыкла к манере своей новой подруги стремительно менять тему разговора, так что этот вопрос не застал ее врасплох.
— Да, несколько, — ответила она, взглянув на свою карточку, висевшую на поясе. — Первый — с Роджером де Коверли прямо перед ужином, и еще… — Она перевернула карточку. — И еще два вальса сразу после него. Но почему ты спрашиваешь?
