Не успели мы выйти на улицу, как наше внимание привлекла трогательная сцена: шейх Абд-Рабих обнимал учителя Масиху и радостно говорил: «Мы с тобой братья, о учитель Масиха, и нам не подобает ссориться», а Масиха тоже обнимал его, как брата, которого не видел несколько лет. Вокруг них собрался народ, все аплодировали и кричали: «Да здравствует единство!»
Я посмотрела на своих подруг и увидела на глазах у всех слезы.
Мы сели в экипаж и поехали по туземным улицам Каира. На площади Абдин мы пробыли около часа. Вся площадь была заполнена слушателями Аль-Азхара[19], студентами высших учебных заведений и учениками средних школ. Их окружал народ. Все они направились к домам Саад Заглюля и Баселя[20], чтобы приветствовать своих делегатов. Многие иностранцы при виде этой мирной демонстрации снимали шляпы, а женщины-египтянки и иностранки аплодировали, махали из окон платками и бросали демонстрантам цветы.
Всякий раз, как мы проезжали мимо «простых женщин», они пели народные песни, а молодежь приветствовала нас возгласами: «Да здравствуют египетские женщины!», «Да здравствуют матери будущего поколения!» А мои подруги отвечали: «Да здравствует египетская молодежь!», «Будем жить свободно или умрем с честью!»
Сперва я стеснялась принимать участие в этих приветствиях, но вскоре я воодушевилась и освободилась от смущения.
Самое удивительное, что нарушение нами традиций не вызвало у консерваторов, украшенных чалмами, ни порицания, ни негодования. Наоборот, они часто встречали нас аплодисментами, улыбками, а иногда и одобрительными возгласами. Революция, несомненно, сильно повлияет на наши традиции и поведет к изменению в общественном строе.
Мы видели на повозках много простых женщин, они пели народные песни и танцевали здесь же под звуки бубна народные танцы. Улицы наполнялись крестьянами, пришедшими, без сомнения, из окрестностей Каира и соседних деревень. Передние били в барабан, играли на свирелях. Некоторые ехали на верблюдах, разукрашенных, как бывает обычно на свадьбах. Вагоны трамваев, украшенные пальмовыми ветками, были переполнены студентами, некоторые из них ехали на крыше, рискуя жизнью.
К демонстрантам присоединился отряд египетских войск, которому удалось уйти из казарм аль-Аббасия. Это наполнило наши сердца верой в победу. Мы закричали вместе со всеми: «Да здравствует египетская армия!» Солдаты же отвечали: «Да здравствует египетский народ… Египет — египтянам!»
Что касается оккупационных войск, то они шли без оружия. Мне очень хотелось узнать настроение и мысли англичан. Я стала наблюдать за ними и увидела, что некоторые встречали проявление нашего патриотизма с удовлетворением и одобрением, других же наша невинная демонстрация возмутила, и они насмешливо и презрительно улыбались, глаза их горели ненавистью и злобой. Один такой подошел к нашему экипажу около Баба аль-Хадида, взглянул дерзко на покрывало Махаббат, украшенное национальным флагом, и сказал насмешливо на ломаном арабском языке: «Здраствует родина… Здраствует родина…»
