Нас прервало пение Фаттумы и Умм Мухаммед. Они все время прислушивались к нашему разговору. Фаттума, побуждаемая чувством патриотизма, начала танцевать народный танец, напевая песни на верхнеегипетском диалекте. Мы ничего не могли понять из ее пения, кроме некоторых слов, которые часто повторялись: «Мы добыли независимость, о девочки». Нельзя было не рассмеяться, глядя на ее танец. Это немного успокоило волнение моих подруг.
Хурия бросала на Фаттуму внимательные взгляды. Она силилась разгадать ее душу и как бы спрашивала себя: «Понимает ли эта неграмотная, неразвитая женщина смысл слов, которые не может даже произнести как следует? Или же она просто заразилась нервным состоянием окружающих ее людей?» Затем Хурия спросила со своей обычной деликатностью: «Что значит — мы добыли независимость, о тетя Фаттума?»
Однако Фаттума поняла ее и сказала с лукавством: «Это значит, что мы выгнали англичан из Египта».
Хурия улыбнулась, ее смуглое румяное лицо выражало радость, она поняла, как сильно в народе национальное чувство.
Поистине, когда патриотизм проникает в душу народа и укрепляется в ней, то такой патриотизм, высокий, вечный, не умирает и не может быть побежден.
Мамочка закрывала окна и двери. Маленькая Махаббат заметила это, поняла, что беспокоит маму, и сказала ей:
— Не бойся, тетушка, египетское правительство солидарно с народом в требовании полной независимости, египетские министры больше не поддерживают англичан.
Однако она тут же раскаялась в своей последней фразе, когда увидела, как Хурия побледнела и низко опустила голову, бросив на нее взгляд, полный страдания и упрека. Эта бедняжка продолжала тайно страдать оттого, что некогда ее отец, цепляясь за свой пост, поддерживал англичан и, чтобы найти оправдание перед собственной совестью, говорил, что жертвует своим спокойствием и честью и несет бремя ответственности в критический момент, защищая общественные интересы и боясь, что Англия покончит с последними остатками нашего национального существования.
Суад пожалела Хурию и поспешила исправить ошибку Махаббат. «Наши министры прежде всего египтяне, — сказала она, — но они были обмануты видимостью добрых намерений Англии, теперь же они вернулись в лоно народа».
Хурия поблагодарила ее взглядом.
Подруги пригласили меня пойти с ними на улицу; их ждал украшенный красивыми знаменами экипаж. Мамочка, которая еще недавно не разрешала мне уходить из дому, стала меня торопить.
