Мирина вновь оглянулась на Кассандру и заметила, что та ничего не ест, а прислужницы Гекубы, сидящие по обе стороны от нее, демонстративно не замечают девушку. Мирина вздохнула. Неужто, пробыв год с Лунными девами, Кассандра хотя бы есть как следует не научилась?
Пиршество между тем шло своим чередом: внесли блюда с аппетитным дымящимся мясом — говядиной, бараниной, козлятиной и свининой, — политым маслом, приправленным специями и зажаренным на палочках. Затем подали фрукты в меду, орехи и анисовое семя. Мирина готова была поклясться, что ни один из пиров, заданных в честь почитаемых Лунных Всадниц, при всем их великолепии, с этим застольем не шел ни в какое сравнение. Вечер клонился к ночи, появились музыканты, царица Гекуба через прислужницу выразила свое желание увидеть танец Мирины. В груди у девушки стеснилось, но отказать было невозможно: она покорно встала со своего места, и Хати с Атишей одобрительно закивали.
Танцевала Мирина не лучшим образом, однако наградой ей стали громкие аплодисменты. А вот Кассандра на подругу даже не взглянула: она сидела неподвижно, стиснув кулачки и глядя в пол. Едва приветственные крики стихли, Мирина подбежала к царевне, приглашающе протягивая руки.
— Ну же, пойдем, похвастайся, чему ты научилась у Лунных Всадниц, — умоляла она. Мирине так хотелось, чтобы Кассандра хоть немного взбодрилась и показала своим родным и близким, какая прекрасная плясунья из нее получилась!
Гекуба с Приамом снисходительно покивали на это предложение, но Кассандра лишь покачала головой.
Внезапно царевна резко встала. Встревоженная Мирина видела — та дрожит с головы до ног, а лицо ее побелело как полотно. Кассандра обличающе указала пальцем на прекрасную царицу Спартанскую.
— Как могу я танцевать в такой вечер? — Она стремительно развернулась к Парису. — Мой брат привез вам не почетную гостью, мой брат принес гибель Трое!
Воцарилось потрясенное молчание. Гости застыли с открытыми ртами, возмущенные грубейшей, непростительной выходкой! Даже Хрисеида пристыжено закрыла лицо ладонями.
— Да как ты смеешь? Как ты смеешь? — взревел Приам.
Мирина завладела рукой Кассандры.
— Тише, дорогая, — зашептала она, пытаясь успокоить девушку. — Ты оказываешь нам дурную услугу.
По щекам Кассандры потоком текли слезы, а руки словно одеревенели. Она вновь обратила взгляд на Париса: разноцветные глаза девушки словно потемнели. Дыхание у нее прервалось, голос понизился до шепота, но в наступившей тишине было отчетливо слышно каждое слово.
