Ведунья взяла свирель, и полилась протяжная трепетная мелодия. Все девушки встали, готовые к танцу. Мирина знала движения так хорошо, что ей даже задумываться не надо было. Кассандре приходилось нелегко, однако она твердо вознамерилась присоединиться к остальным.
Мирина заметила ее замешательство и шепотом завела речитатив, подсказывающий царевне, что делать, по мере того, как мелодия свирели то нарастала, то затихала:
Поклонись Луне,
Опустись к земле,
Обернись к горе,
Качнись туда-сюда.
Кассандра быстро сообразила что к чему и, переняв рисунок танца, задвигалась в лад со всеми.
— Этим двоим вместе в самый раз, — шепнула Атиша Пентесилее.
Пентесилея велела двум новеньким Лунным Всадницам устраиваться на ночь в ее собственном шатре. Когда они улеглись рядом на мягких подушках, Мирина зашептала Кассандре:
— Ты не жалеешь?..
— Нет, — твердо заверила та. — Я засну счастливее, нежели когда-либо в моей жизни.
Мирина всхлипнула.
— У меня до сих пор в груди ноет.
— Ты спи, — спокойно посоветовала Кассандра. — Утром придет радость.
— Правда? — Мирина зевнула и закрыла глаза.
— О да, — подтвердила Кассандра.
* * *
Следующее, что осознала Мирина, это шорох во тьме: Пентесилея резко встряхнула ее за плечо.
— Разбуди Кассандру! — велела она.
В голове у Мирины разом прояснилось: ну да, конечно, она же — с Лунными девами, а долг жрицы — встать и одеться до рассвета. Надо думать, все остальные уже вышли из шатров и готовы приветствовать солнце.
— Кассандра! — шепнула она. — Вставай!
Девушки кое-как оделись, стараясь проделать это быстро, но без излишней суеты в темноте. Глядя, как они то и дело наталкиваются друг на друга, Пентесилея не сдержала смеха.
— Со временем научитесь, — заверила она.
Наконец все вышли в прохладную мглу. Благодаря лунному отсвету, отыскали себе местечко, но Атиша, заметив новеньких, велела им встать в первый ряд, ближе к ней.
— Ты ведь знаешь танец в честь солнца? — спросила она Мирину.
— О да, — отозвалась девушка, воздев руки над головой и качнув ими туда-сюда.
Кассандра немедленно повторила ее движение.
— Да, верно, — похвалила ее Атиша. — У тебя отлично получается.
Пентесилея взялась за барабан. Едва на востоке замерцал первый розовый отблеск, она принялась отбивать мерный ритм, а все Лунные Всадницы покачивали воздетыми руками из стороны в сторону в лад музыке. Всё новые золотисто-розовые полосы, словно чуткие персты, расчерчивали небо, ритм нарастал. В груди у Мирины пробудилась к жизни крохотная почка радости: почка наливалась силой, распускалась, разгоняя мучительную горечь прошлой ночи. «Я здесь со жрицами, — твердила про себя девушка. — Я — здесь, и я — одна из них».
