Поистине у страха глаза велики!
Получили мы и новенькие противотанковые пушки, за свой калибр — сорок пять миллиметров — прозванные «сорокапятками». Нам их тогда полагалось две на батальон, и мы считали, что это — сила! Еще не прошло и года после того, как в училище нам внушалось, что в борьбе с танками надо уповать главным образом на собственные силы — на связку гранат, на бутылку с горючей жидкостью. Даже о противотанковой гранате, поступившей на вооружение позже, мы понятия еще не имели.
Теоретически мы, конечно, знали, что вражеские танки должна уничтожать, главным образом, артиллерия, но повидавшие виды фронтовики, что испытали тяжесть боев сорок первого и сорок второго — а в нашем училище такие были и среди преподавателей, и среди курсантов, — говорили, основываясь на опыте, что если уж танки подходят близко, то надеяться следует не на ту артиллерию, которая стоит где-то, а на ту, что находится в боевых порядках с нами, матушкой-пехотой. И вот к нам в батальон поступила именно такая артиллерия. Мы, недавние резервисты, любовались этими маленькими, словно игрушечными, пушечками, глянцевито-зелеными, только что с завода.
Нашлись в батальоне, среди вновь прибывших, бывалые артиллеристы, сержанты и рядовые, мы скомплектовали из них расчеты к нашим сорокапяткам, обеспечили упряжками — на пополнение поступили не только люди, но и лошади, «монголки», как прозвали их бойцы, — лошадки лохматые, низкорослые, однако очень выносливые. В нашем батальонном «лейтенантском корпусе», как шутя мы называли себя, не было ни одного артиллериста, все мы окончили по «пехотному факультету». Один из нас, лейтенант Верещагин, прибывший в полк не из нашего барнаульского, а из другого училища, с момента появления у нас пушек все время крутившийся возле них, стал проситься у Собченко хотя бы временно, пока не пришлют командира-артиллериста, покомандовать сорокапятками. Собченко согласился, предупредив при этом, что назначение юридической силы не имеет.
— Ну, братцы, — вздыхал Верещагин, делясь с нами своими намерениями и заботами, — теперь, пронеси господи, только бы подольше настоящего артиллериста не присылали! Я пушечки освою, до винтика пойму — ребята там в расчетах хорошие, все мне обещают показать, если надо — экзамен сдам…
— Кому сдашь? — посмеивались мы. — Что, здесь для тебя училище откроют?
— А я узнавал! — горячился Верещагин. — Есть такая должность — заместитель командира полка по артиллерии. На этой должности — один майор, Собченко с ним мое назначение согласовывал. Я уже раздобыл наставление по пушкам, выучу его назубок, подам рапорт, комбат поддержит, сдам тому майору и теорию и практику. А потом буду просить, чтобы провели меня приказом как артиллерийского командира, сорокапяточками командовать.
