— Но зачем я ему?
— А я знаю? — Собченко пожал плечами. — Сам бы хотел знать. Если вернешься — расскажешь.
«Если»? — насторожился я. — Значит, могу не вернуться? Но почему?»
Грехов за собой я никаких не знал, но все же заволновался.
В штабе полка мне сказали, в каком доме могу найти Печенкина, и вот я остановился у таинственных для меня дверей. Оправил гимнастерку, постарался дышать ровнее и придать лицу спокойное выражение, постучался.
— Войдите! — услышал я из-за двери и переступил порог.
Передо мной за столом сидел капитан в зеленой фуражке пограничника, перед ним лежали какие-то бумаги, в руке он держал ручку. Он вопрошающе посмотрел на меня. Я доложился.
— А! — сказал капитан, и сдержанная улыбка скользнула по его губам. — Вы действительно владеете немецким языком?
— Разговорной речью еще слабо, а со словарем переводить могу вполне. Только не очень быстро.
— А быстро и не надо, было бы верно. А кто из вас лучше переводит — вы или ваш товарищ Рыкун?
— Примерно одинаково.
— Ну раз одинаково, так и остановим свой выбор на вас. — Печенкин повернулся к подоконнику, на котором стопочкой лежали папки в одинаковых картонных корочках, покопался в них, достал три-четыре, протянул мне: — Как видите, немцы отступали так поспешно, что и канцелярию свою растеряли. Полистайте на досуге, посмотрите, не встречаются ли в этих бумагах фамилии местных жителей, которые пособничали немцам. Если обнаружите — прочитайте, в чем суть, и тогда придете и расскажете мне.
— И все? — вырвалось у меня.
— А что вы еще хотели? — удивленно спросил Печенкин. — Да! — он выдвинул ящик стола, покопался в нем, вытащил две одинаковые толстенькие книжечки в ледериновых переплетах. Я сразу узнал: наши словари!
— Вот! — протянул он словари. — Возьмите, верните и товарищу Рыкуну. Словари к нам попали по ошибке.
Гордый данным мне поручением, я возвращался в батальон, бережно держа доверенные мне папки и возвращенные после таинственного исчезновения словари.
Когда я вернулся, уже вечерело. Первым долгом я решил доложить обо всем Собченко и прямиком направился к дому, где квартировало наше батальонное начальство. Когда я вошел, Собченко и Бабкин сидели за столом. Абросимов из котелка раскладывал им по мискам пшенку. Увидев меня, он от удивления выронил ложку, с нее по столу разбежались желтые крупинки каши.
Словно не веря своим глазам, глядел на меня Бабкин:
— Ты… вернулся? Ну и прекрасно!
Улыбнулся и Собченко:
— А мы тут гадали, какой у Печенкина к тебе интерес?
