Где-то наверху, на крыше или на чердаке, резко грохнуло, весь дом вздрогнул. Снаряд? Чей?
Снова за стеной раздался взрыв. С треском повалилось что-то.
Неужели атакующие вызвали артиллерийский огонь по дому? Но тогда они не остались бы так близко возле него…
Снаряды рвались на улице возле дома, на пути атакующих — это хорошо было видно из окон.
Так это свои снаряды?!
Да, это были свои снаряды. Белую ракету, вылетевшую из высокого дома на углу улицы Ваци, сразу же заметили наши артиллерийские наблюдатели. Они не видели, что дом атакуют немцы, не могли знать, что ракета послана своими разведчиками. И по дому на вражеской стороне, над которым взлетела белая ракета, был открыт артиллерийский огонь, так как было решено, что в нем, до этого считавшемся пустым, находится противник.
Снаряды, проламывая крышу, рвались на чердаке, сотрясая дом. Осколки снарядов, падавших вблизи дома, со свистом влетали в окна, угрожая поразить разведчиков. Но артиллерийский огонь им за толстыми каменными стенами в нижнем этаже был менее страшен, чем немцам, находившимся снаружи. Сами того не зная, наши артиллеристы помогли осажденным. Спасаясь от снарядов, атакующие враги разбежались, попрятались. Разведчики приободрились. Теперь надо ловить удобный миг, прорываться.
Но обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. И сразу же гитлеровцы вновь ринулись к зданию.
Строча по окнам первого этажа из десятков автоматов, не давая обороняющимся вести ответный огонь, немцы подбежали вплотную к стенам. Они не пытались проникнуть в здание через окна. Но массивная дверь парадного входа уже трещала под их напором.
— Наверх! — крикнул Калганов, поняв, что на первом этаже долго не продержаться.
Все пятеро устремились вверх по лестнице, ведущей из вестибюля на второй этаж. Едва успели добежать до площадки этого этажа, как входная дверь с треском рухнула и в вестибюль ворвались немцы.
Прячась в выходящих на площадку дверях, разведчики метнули вниз, в вестибюль, несколько гранат. В полыхнувшем дыму можно было разглядеть, как повалилось несколько солдат в зеленых шинелях, как шарахнулись в стороны остальные.
Но врагов было много, да к тому же они были на этот раз как-то особо напористы. Невзирая на потери, они рвались к лестнице. Уже получил рану в грудь Никулин. Но он не выпустил из рук автомата.
Очереди автоматов и еще несколько гранат, брошенных сверху, немного охладили пыл гитлеровцев. Они уже не пытались пробиться по лестнице, спрятались за выступами стен вестибюля и подняли отчаянную стрельбу. Однако пули их причиняли мало вреда разведчикам, укрывшимся за косяками дверей, выходящих на площадку второго этажа. Поняв это, немцы прекратили огонь. Кажется, наступила передышка…
