Было темно и тихо. Разведчики пробирались переулками и пустырями, прячась в тени зданий. Им удалось благополучно, вместе с мадьярами и повозкой, пройти к горящему пакгаузу.
За время, пока готовилась эта экспедиция, огонь успел распространиться и все дальше полз по штабелям мешков. В некоторых местах мука горела уже сильно, взбрасывая к потолку склада языки чадного, жирного пламени. И может быть, оставалось немного до той минуты, когда весь склад займется огнем… Тушить? Но тушить было нечем. Да и некогда.
Поставив одного следить за противником и спрятав повозку за углом склада, разведчики вместе с мадьярами бросились в пакгауз. Хватали тяжелые, горячие, местами уже тлеющие мешки, взваливали их на спины, тащили к повозке. Как только повозку нагружали доверху, кто-нибудь из разведчиков брался за вожжи и переулками гнал ее к нашей передовой — до нее было не особенно далеко, метров двести. Свалив мешки в одном из дворов сразу же за передним краем, лошадей рысью гнали обратно к пакгаузу.
Сделали уже несколько возок. Во дворе росла гора мешков. Но вот, когда пустая повозка, выехав из одного переулка, быстро пересекала широкую улицу, спеша к пакгаузу, в темном небе послышался протяжный прерывистый свист. Недалеко от повозки на камни мостовой грохнулась мина. Перепугавшиеся лошади подхватили повозку, галопом вынесли ее в переулок. Позади, на улице, грохнула еще одна мина, еще… В ответ полетели мины с нашей стороны.
Ни лошади, ни люди, сопровождавшие повозку, не пострадали. Но стало очевидно, что прежним путем муку вывозить нельзя. А другой дорогой с повозкой не проберешься.
Что делать? Закончить на этом работу? Но в пакгаузе осталось еще так много мешков, а в Будафоке так много голодных людей…
Выход подсказал Любиша Жоржевич. Вернее, грузившие муку мадьяры, с которыми Любиша разговаривал на их родном языке. Они сообщили, что к пакгаузу можно подойти, не показываясь на глаза противнику, не переулками, не улицей, а там, где к складу примыкает товарный двор станции. Повозка по загроможденному двору не пройдет, но человек пробраться может.
Решили испытать подсказанный мадьярами путь. На себе таскали мешки от пакгауза к забору, а потом через пролом в заборе на товарный двор. Там поджидали выпряженные из повозки лошади. Им на спины взваливали по два связанных вместе мешка и закоулками двора, среди штабелей каких-то ящиков и бочек, вели их к переднему краю.
После полуночи из пакгауза вынесли и доставили за нашу передовую все уцелевшие от огня мешки.
