Я встаю – у меня тоже встреча.
Зоська занервничала:
– И у меня была назначена встреча здесь, но этот человек не пришел… – И осталась она, как Буратино, с носом.
4 марта
Ура! Ура! Пан Ярослав Ивашкевич сдержал слово, и в последнем номере «Творчества» напечатали рассказ Нины Сворович «Inglés»!!! В связи с этим одноклассники поочередно меня крепко обняли, а пани Завадская, наша учительница по литературе, поздравила на уроке будущую писательницу.
Куба, мой парень, ходит важный как павлин. Даже его мама, которая меня недолюбливает, высказалась по этому случаю:
– Поздравляю тебя, Нина, надеюсь, ты родом не из деревни?
На что отец Кубы сказал:
– Кристя, Реймонт [46] не был родом из деревни, а Нобелевскую премию получил за роман «Мужики».
– Нина тоже получит, – подытожил Куба, – только она должна немного состариться, потому что молодых не награждают.
А дома? Я положила папе «Творчество» на письменный стол, но он, по-видимому, не заметил моего рассказа.
17 июля 1968 года
Я давно не заглядывала в свой «дневничок», и на то были причины. Вчера уехал навсегда мой любимый Куба. Не понимаю, почему это произошло. Сразу после своего дня рождения я проснулась в ином мире, и этот мир показался мне опасным и незнакомым. Экран телевизора кишел людьми, которых до сих пор не было видно: они работали на заводах, в шахтах, на металлургических комбинатах. У этих людей были злые, непримиримые лица, и они держали транспаранты со странными надписями: «Писатели – за перо!», «Студенты – в аудитории!», «Сионисты – в Израиль!». Я спросила у папы, кто такие эти сионисты, но он только махнул рукой и запретил включать телевизор. В нашем доме стало очень тихо, потому что нельзя было включать также радио.
– Ты думаешь, что таким образом от этого убежишь? – спросила Зося папу. – Что если повернешь регулятор, то кошмар за окнами исчезнет? Он, к сожалению, никуда не денется.
– Разумеется, – ответил папа, – но что же я могу сделать, если народ протестует? Народ всегда был орудием в руках тиранов.
– Такой образ мыслей привел Гитлера к власти!
Папа ничего на это не ответил и заперся в своем кабинете.
А Куба в течение двух недель не появлялся в школе и вообще не подавал вестей, к телефону в его доме никто не подходил. В конце концов я отважилась и оказалась у
двери его квартиры в доме на улице Шопена. Дверь открыла мама Кубы.
