Терпение поможет ей продержаться следующие несколько дней, пока не представится возможность сбежать. Всего-то нужно убедить Рина, что она не может предложить ему заботу. Любого вида. Казалось, он решительно настроен не причинять ей вреда и даже весьма убедительно пообещал не позволять никому другому делать ей больно. Возможно, все-таки получится найти способ его образумить.
Она посмотрела на волка, который остановился всего в паре шагов от неё.
— Интересно, может ли Рин поменять мнение? Прислушается ли к пожеланиям женщины? Наверное, если он захочет убедить меня, что нам суждено быть вместе, то не станет сердить или расстраивать. Думаю, нужно это как-то использовать: притвориться, будто я признаю его своей парой и согласна выйти замуж, и обвести вокруг пальца. — Софи с лёгкостью могла такое проделать, но Жульетт? Она полагалась на практицизм, который вряд ли ей сейчас поможет.
Жульетт потёрла ладонями вдоль замёрзших рук, чтобы избавиться от пробирающего до костей холода. Когда это не помогло, она завернулась в шкуру, как в кокон, но озноб не проходил. Волк медленно направился к ней, неотрывно глядя на Жульетт золотыми глазами. Мгновение он постоял рядом, потом придвинулся ещё ближе. Неужели дикий зверь просто выжидал, когда она окажется совсем беспомощной? И теперь собирается напасть?
— Рину сильно не понравится, если ты меня съешь, — тихо предупредила она.
Однако волк не оскалился, а лёг рядом, прижавшись мехом к медвежьей шкуре. Жар его тела тут же просочился сквозь постельную скатку и согрел Жульетт. Волк опустил голову на землю и поудобнее подогнул лапы.
Он пах так, как и следовало животному. Мускусно, но свежо и приятно. Если бы она смогла заставить себя вытащить руку из-под тёплой медвежьей шкуры, то, наверное, захотела бы потрогать этот длинный, золотой мех, погладить его и выяснить, такой ли он шелковистый, каким выглядит. Жар волка утешал и убаюкивал. Само его присутствие удивительно успокаивало.
Жульетт все-таки высунула одну руку из кокона и очень медленно потянулась к волку. Зверя, кажется, этот жест не встревожил, поэтому она нежно погрузила пальцы в мягкую, шелковистую шерсть. Золотой мех был именно таким тёплым и нежным, каким представлялся, и куда более манящим, чем она предполагала. От поглаживаний волк закрыл глаза и довольно вздохнул. У него получилось что-то между рыком и урчанием.
Жульетт тоже закрыла глаза и в мгновение ока провалилась в сон, так и не выпустив из пальцев золотистого меха согревающего её волка.
