Это было в Калаче | страница 39
— Ладно, устраивайтесь пока, — сказал командир. — Утром решим, как быть дальше.
Кто-то заботливо расстелил под кустом шинель. Чей-то голос из темноты робко спросил:
— А куревом, сынки, случайно не богаты?
— Не богаты, но несколько сигарет найдется, — отозвался Павел.
И сразу его окружили люди.
Сигарет не хватило даже на половину желающих покурить. Одну тут же унесли капитану — тому высокому и худому, кто расспрашивал ребят. В темноте засветились красные точки.
— Вот уже сколько дней сушеную капусту да всякую дрянь курим, — вздохнув проговорил боец. — Конечно, и это — трофейное дерьмо, но все ж таки табаком пахнет.
— Товарищи, может, вы и поесть хотите?
Друзья выложили все свои припасы, и по тому, как оживились красноармейцы, поняли, что еда была им необходима не меньше, чем табак.
— Зови командира, пусть делит на всех, — проговорил кто-то.
— Зачем же делить? — отозвался Цыганков. — Тут недалеко этого добра много.
Он рассказал подошедшему капитану о разбитой машине и вызвался указать к ней дорогу.
— Старшина, — позвал командир, — возьми шесть человек с вещмешками и — за этим парнем. Забрать все, что уцелело.
— Вас, сынки, видно, сам бог послал, — сказал сосед Кошелева и ласково обнял Павла.
Посланная к грузовику группа вернулась на рассвете.
— Консервов — банок полтораста, — доложил старшина, — сигареты не считал — много, а вино — так себе, кисленькая водичка.
— Уже хлебнул? — укоризненно спросил капитан.
— Надо же попробовать, а вдруг отравлено?
Только теперь, когда стало светло, Цыганков разглядел своих новых товарищей. Давно небритые, страшно исхудалые, они, видимо, прошли нелегкий путь. На некоторых были грязные повязки. Серый бинт обматывал и голову командира. Заметив на себе взгляд подростка, капитан разжал сухие губы в улыбке:
— Что, Ваня, неважный вид у нас? Вот если бы бритва у тебя еще нашлась…
Он провел рукой по своей колючей бороде и спросил:
— Думаешь, сколько мне лет? Пятьдесят? Нет, дружок, только тридцать. А щетина вон какая отросла. Еще бы! Всякий счет суткам потеряли, с тех пор как из окружения пробиваемся…
— Шестьдесят четыре нас было, — сказал старшина, когда капитан удалился. — А теперь тридцать осталось. Да и те не уцелели бы, если б не командир. Знаешь, какой боевой! А строг — у-у! Капитаном — это уж мы его называть стали. А вообще-то он старший политрук. Как убили комбата, он командование принял. Мы и переаттестовали его… Э, да ты, парень, вот-вот землю носом клюнешь! Ну-ну, ложись, чего уж там…