— Что с тобой, Блейз?
— Я должен был это предусмотреть.
— Как? Ты ведь не супермен. Даже если изо всех сил стараешься в него играть.
— Так вот какова моя роль, по-твоему? — невесело усмехнувшись, спросил Блейз. — Я представляюсь тебе Робин Гудом? Но ведь он был самым обычным парнем.
Тот, кто украл ее сердце, не может быть обыкновенным парнем, подумала Кэтлин. А Блейзу удалось это сделать.
— Мне надо было с самого начала отстраниться. Ты была права, Кейт, а я — нет. Я вообразил, будто могу… Мне бы следовало…
— Что? Не ответить на письмо Майка? Или послать ему открытку с пожеланием удачи без обратного адреса?
— Мне надо было знать свое место, — тихо произнес Блейз.
— Отлично! — вспылила Кэтлин. — Почему бы тебе тогда не сесть на свой мотоцикл и не уехать прочь, оставив этих ребят наедине с их проблемами, которые тебя больше не касаются!
— Ты хочешь, чтобы я их оставил в покое или тебя!
Кэтлин задохнулась от возмущения.
— Ну ты и тип! Самый эгоистичный тип на планете! Думаешь, без тебя жизнь остановится. Мы замечательно жили и без тебя и…
— Замолчи!
— А ты заставь меня!
Слова слетели с ее губ до того, как она успела их осмыслить. А потом было слишком поздно.
Он действительно заставил ее замолчать. Поцелуем. Его губы заглушили все ее слова и мысли. Она прижалась к нему, крепко обняла за шею.
Сквозь тонкую ткань блузки Кейт почувствовала тепло его ладони. И застонала от желания.
Сильные руки подхватили ее и положили на кушетку.
Одним движением Блейз сдернул узкую ленту с ее головы и погрузил пальцы в ее распущенные волосы. Он лег рядом с ней.
Она непроизвольно выгнула спину, подняла бедра навстречу ему — чтобы быть к нему ближе, ближе.
— Ты такая изящная, — прошептал он, приподнявшись на локте и глядя на нее сверху.
— Молчи.
Она прижала губы к его губам. С жадностью она открылась ему, трогая, лаская его атлетически сложенное тело с твердыми, как канаты, мускулами. Она нетерпеливо сорвала с него рубашку. Сняв с нее бюстгальтер, он прижался своей волосатой грудью к ее груди. А потом стал ласкать ее грудь мозолистой ладонью, губами, языком.
Жаркая нежность его губ родила в ней новую волну желания. Она вцепилась пальцами в его густую шевелюру. Все в ней пылало и плавилось.
Оба торопливо принялись освобождаться от одежды и обуви. Когда они наконец снова слились в одно целое, Кэтлин словно со стороны услышала свой крик.
С каждым его прикосновением ее голод возрастал. Ей все было мало, она хотела быть ближе, еще ближе.
