Блейз и Кэтлин подошли к прилавку, где принимались заявки на участие в соревнованиях по гонкам. С северного конца поля, на котором раскинулся балаган, донеслось объявление о том, что начинаются соревнования между тракторами. Моторы взревели, и Кэтлин зажала уши.
— Может, пойдем туда, где поспокойнее? — шепнула Кэтлин своему спутнику.
— Да. — Блейз махнул рукой своим подопечным. — Кэтлин обожает смотреть на свинок, козликов и бог знает на кого еще.
— На лам.
— Простите, не расслышал?
— На лам, — почти закричала Кэтлин, перекрывая рев моторов.
Валери схватилась за уши, и куски сахарной ваты полетели Кэтлин в волосы.
— Боюсь, вам вряд ли разрешат вывести этих ребят на публику еще раз, — заметила своему спутнику Кэтлин. — Эту гадость невозможно отстирать.
— Не ворчите. Не видите — им нравится.
— У меня низкая устойчивость к чувству тревоги, — сквозь зубы пробормотала Кэтлин.
— Что вы сказали?
Блейз наклонился ухом к ее губам, и она всей грудью вдохнула его запах. Голова закружилась так, как если бы он обнял ее. И действительно, рука его легла ей на плечи. Кэтлин замерла, ожидая, что будет дальше. Ей показалось, что он приобнял ее несколько неуверенно, как будто не знал наверняка, как она воспримет его жест. Наверное, он почувствовал, что Кейт не против, потому что, с улыбкой взглянув в глаза спутнице, он придвинул ее к себе уверенным мужским движением.
— Так говорил мой бывший, — сказала Кэтлин. — Это он любил повторять, что у меня низкая устойчивость к тревожности.
— Потому что вы не одобряли его увлечения дельтапланеризмом?
— Проблема состояла не в том, что он принимал участие в соревнованиях. Просто он на глазах менялся. Превращался в другого человека.
Кэтлин невольно украдкой взглянула на Блейза. Интересно, какой он был, когда работал каскадером? Наверное, совсем другим, не таким, как сейчас. Кэтлин была почти уверена, что на пресс-конференции увидит другого Блейза — Блейза-шоумена, — но этого не случилось. Рядом с Бетани он вел себя как заправский дамский угодник. Но тот Блейз, который был перед ней сегодня — Блейз, который решил провести день, присматривая за молодыми людьми в инвалидных колясках, — был другой, совсем другой.
— Что-то серьезное?
— О чем вы?
— О том, о чем вы сейчас думаете.
Кэтлин отвернулась. Он читал ее мысли, словно она была для него открытой книгой.
— Я просто думаю, сможете ли вы по-прежнему быть с ними рядом, когда они переедут.
Блейз придал лицу удивленное выражение:
