Видит бог, господин полковник, что всё, что она говорила, я воспринимал не более чем шутку. Да, я позволил ей склонить себя на предосудительное действие. И понарошку, конечно, согласился как бы щёлкнуть вас по носу, в честь присвоения очередного звания, с которым вы меня как бы поздравили, подняв тост.
Скажу откровенно, я это сделал, чтобы досадить аспиранту Родионову. Он считает Седнину своей девушкой и во время беседы так назойливо крутился возле нас, прислушивался к разговору, что у меня возникло желание именно его щёлкнуть по носу. И я бы щёлкнул, но тут Инютин прямо на глазах раздвоился на заросшего мужичка и наголо стриженную бабёнку, они-то и начали обратный отсчёт.
Я опешил – несанкционированный опыт? Хочу вмешаться и не могу. Седнина, будто малого ребёнка, подвела меня к столу, где обычно находится испытуемое животное, закреплённое за Родионовым, и приказала что было сил упереться в торец.
В следующую секунду всё вокруг затряслось, завибрировало, набирая ускорение. Хорошо помню, что стрелка на часах девятисекундного циферблата главного сервера как бы замерла. Распространение энергетического импульса биополей информаторов приобрело такое скоростное вращение на электромагниторе, что радиус превратился в светящийся круг, а искорка в центре – в непрерывный сияющий сгусток, волнообразно и равномерно изливающийся на все триста шестьдесят градусов. Степень вибрации была такой, что мои руки стали как бы растворяться, исчезать в серебристой газообразной дымке. На какое-то мгновение я почувствовал воздушную сдерживающую упругость и увидел, что вцепился в торец длинного деревянного стола.
Меня окликнули – официант в красной косоворотке. Подносит запотевший граненый стакан «Царской водки».
Я осушил его. Потом мне подвинули стул. В кабинет один за другим стали заходить другие официанты в косоворотках. Расставляли на столе графины: с водочкой, квасом, клюквенным морсом. Запечённую осетрину водрузили. Понанесли огурчиков, грибочков, салатов всяких – в общем, приготовили стол на загляденье.
Каким-то образом Кимкурякин появился. Поздравил. И тут же посетовал, что сам он застрял в лейтенантах. Ещё по стаканчику «Царской» осушили с ним. И тут вы, господин полковник, пришли, подняли синенький стаканчик из венецианского стекла и поздравили меня с присвоением очередного звания.
Больше ничего не помню – провал. Лишь в самом конце ужина, когда опять появился официант в красной косоворотке и объявил, что счёт и чаевые загодя оплачены аспирантом МГУ Зиновием Родионовым, в памяти как молния сверкнуло: эту оплату загодя предложила Седнина. И сразу явилась мысль: на следующий день надо заново посетить ресторан, чтобы удостовериться – «завтра» действительно было настоящим или с помощью аспирантов-парапсихологов благополучно померещилось.
