— При-вееет! — послышался радостный голос, и на пороге возникла рослая и расфранченная женская фигура. — Габи, золотко! Что у вас тут творится?! Какой бардааак?
Хуанита, дай ей бог счастья! Женщина-сумка.
— Выметайся отсюда, потаскуха, — процедила Рут. — Здесь частное владение.
— Хуанита, познакомься — это моя тетя Рут. Рут — это Хуанита… — я попыталась культурно представить их друг другу, но Хуанита впала в ярость.
— Кто это здесь назвал меня потаскухой? Кто посмел назвать меня потаскухой? — взъярилась она и начала лупить Рут и пинать ее ногами. Двое гангстеров изумленно взирали на это.
— Вышвырните ее вон! — заверещала Рут, выводя их из ступора.
И в ту же самую минуту в комнату ворвались полицейские. Как выяснилось, Хуанита была всего лишь передовым отрядом, разведчицей, которую послали разузнать, сколько в доме преступников, и сумеют ли Шамир и Джейми Раанана справиться своими силами с вражеской армией.
Гангстеры сдались без боя. Очевидно, на них произвели впечатление дула револьверов, направленные на этот раз в их сторону. Рут оказала достойное сопротивление. Она лягалась, щипалась и кусалась, но кончилось тем, что она тоже сидела со сложенными вместе руками, и не потому что собиралась сыграть «Pour Еlise», а потому что на них надели наручники.
— Спасибо, дорогая, — порывисто обняла я Хуаниту, благоухающую, как целый дьюти-фри.
— Всегда пожалуйста, — она уселась, с сожалением разглядывая свой шикарный маникюр, который пострадал во время битвы.
— И вам спасибо, дорогой Шамир. Как вы узнали?
— Якоб сообщил. Он пришел в отделение полиции, поднял руки вверх и закричал: «Сдаюсь, сдаюсь, только быстрее ехать на Эхад а_Ам, там беда». Мы так и сделали. Там мы обнаружили верзилу, двух мужчин без сознания, и еще — ваших родителей…
— Как они?
— Не беспокойтесь, с ними всё в порядке, — взгляд его мог растопить гораздо более твердый камень, чем мое сердце.
— А дедушка?
— Он в больнице. Завтра ему будут делать катетеризацию сердца.
— Какую катетеризацию?! Это была инсценировка. Он притворялся!
— Не совсем. Это началось, как представление, но потом перешло в нечто более серьезное. К счастью, ваш друг понял, что дело плохо, и вызвал «скорую», иначе всё было бы еще хуже.
Прекрасный Душка, подумала я, и мое сердце сделало пируэт. Я напрасно его подозревала. Им двигала любовь и искренность, и может быть, немного наивность и почти детское любопытство. Как же я ошибалась в этом милом человеке! Как ошибалась…
