— Я тут ни при чем. Он вообще сегодня веселый был. А в прошлый раз я чуть было не разбила вот эту вазу о его башку. Представляете, вертит в руках банан и допытывается, какой у моего жениха…
— Насчет банана он и у меня спрашивал… — Валь-д’Эльса залилась смехом.
— Девочки, постыдились бы, — снова вмешалась хозяйка остерии.
Но тут подал голос низкорослый темноволосый молодой человек, который обычно торчал в ресторане до закрытия в надежде, что Альтопашо позволит ему проводить ее домой.
— Будь я женихом синьорины, — мрачно сказал он, — я бы этому вонючке вправил мозги…
Архитектор Гарроне вынул из кармана пачку «Муратти амбассадор» и положил ее на столик из черного пластика, рядом с двумя бокалами и бутылкой «реми мартин». Потом отошел на шаг и сразу увидел, что все выглядит неестественно, слишком «подготовленным».
Тогда он снял прозрачную обертку, вынул из пачки три сигареты и сунул их в карман пиджака. Непочатая пачка могла навести на мысль, что «Муратти» он купил специально, а вообще-то курит (так оно, кстати, и было) дешевые «Национали» с фильтром.
Рукавом Гарроне стер пыль с двух горбатых кресел, носком мокасин расправил коврик и зажег настольную лампу, которую сделал сам из средневекового копья, купленного у старьевщика, — вместо абажура он приладил пергаментный шар с разноцветными полосами в датском стиле; благодаря этой счастливой находке свет в комнате стал матовым, мягким. В довершение всего Гарроне потушил верхний свет — лампочку без абажура (надо бы достать еще один пергаментный шар, но эти бумажные безделушки стоят уйму денег) — и огляделся вокруг. Пожалуй, так будет неплохо.
Кушетка в углу утопала в полутьме, так же как и занавеска, скрывавшая раковину. Зеленый свет на столе придавал комнате вид кабинета в офисе, что, впрочем, не портило впечатления. На том же столе стоял ритуальный каменный фаллос. Это вносит элемент экзотики и свидетельствует о смелости, но отнюдь не о распущенности хозяина, подумал Гарроне и удовлетворенно улыбнулся. Сразу видно, что хотя у мастерской и скромный вид, но ее владелец — человек светский и, главное, высокоинтеллектуальный.
Вот только в стенном шкафу надо, пожалуй, навести порядок. На полках валяются книги, пожелтевшие журналы по архитектуре, рулоны старых чертежей, а рядом — самые разнообразные и невероятные вещи: спиртовка, выщербленный чайник, немытые чашки, военная скатка, пустые пыльные бутылки, мотки шпагата, полотенца и тряпки, старые номера журналов, которые еще несколько лет назад воспринимались как порнография, и другие издания, не имеющие к архитектуре никакого отношения, вдобавок там валяется сломанный вентилятор, надорванный пакетик ваты, поношенные туфли и даже деревянная рейка с крючками для ключей, сохранившаяся еще с той поры, когда в комнате жил швейцар.
