Гора в окружении гор, у нее взаймы другие вершины берут по утрам туман.
Я месяц, родившийся первенцем у зимы. Я старше, чем разрешившаяся зима.
Почему есть зима без снега...
Почему есть зима без снега и снег без нас?
Почему по ночам быстрей остывает чай?
Почему я не верю больше стихам и снам,
почему я кричу, когда я хочу молчать?
Почему между нами не было ничего,
Что могло бы нас заполнить и удержать?
Почему я бегу от этого каждый год,
Почему меня заносит на виражах?
Почему с одним безумно и хорошо,
а другие мной любимы издалека?
Почему никто до сих пор меня не нашел?
Почему никто до сих пор меня не искал?
Стой же передо мной, вижу тебя насквозь, знаю, зачем пришел, да будет тебе светло. Крест за моей спиной, в каждой ладони – гвоздь, запекшийся шрам, как шов, пересекает лоб. Братья мои ушли, сестры мои молчат, так подойди ко мне и подними копье, гаснет закат вдали, и острие в лучах плавит густую медь и в подреберье льет. Ты мне не враг, не друг – нет у меня врагов, нет у меня друзей – только земная твердь. Яд принимать из рук радостно и легко – чтобы любить вас всех, можно и умереть. Крепче копье держи, Аve тебе, солдат! Окончивший этот бой – благословен вовек.
В чашу ложится жизнь, льется в купель вода.
Когда умирает бог – рождается человек.
Он говорит о том, как проходит день...
Он говорит о том, как проходит день, не замечая, что это проходит сам он. Женщины, не рожающие детей, сходят с ума, превращаясь в голодных самок, тени врагов стоят в глубине пещер, острое слово костью пронзает горло, нет ничего важнее простых вещей, нет ничего желаннее сна и корма. Старое небо с рассветом начнет седеть, мертвые земли жестоки и нелюдимы . Он говорит о том, как наступит день, не понимая, что время необратимо.
Если ты не выдержишь этот бой...
– Ты когда-нибудь просеивал песок?
Пол кивнул утвердительно.
– А мы, Гессерит, просеиваем людей, чтобы найти человека.
Если ты не выдержишь этот бой,
не помогут ни травы, ни ворожба.
В этот час с тобой происходит боль.
Твоей шеи касается Гом Джаббар.
Так любовь всегда обрекает быть,
Память предков оставив в своих мирах,
Этим страхом на острие иглы
И литанией, что убивает страх.
Вот справа море, в море растет трава, в окно машины тянутся камыши, и ночь уже вступает в свои права, и я решу, что ты еще не решил. Теперь не важно, ангел ты или черт, и кто кого однажды сведет с ума. Когда тебе становится горячо, то на стекло ложится густой туман. Вот так, в тумане, двигаться и дышать, твое дыханье чувствуя изнутри, пока луной, родившийся в камышах, на небо поднимаются январи. Вот слева море в зарослях диких трав, на сотни миль поблизости не души, теперь не важно, кто из нас был не прав, ведь я решила, все, что ты не решил.
