Впереди показались столб с сильным фонарем, небольшая сторожка и перекрывающий трассу опушенный самодельный шлагбаум.
— Перевал... — сказал Карцев.
* * *
Серега тоже увидел шлагбаум и сразу прекратил песню. Он видел, как из сторожки вышел человек в зимней шапке и брезентовом плаще. Человек вытянул милицейскую полосатую палочку и показал ею на съезд с трассы. Карцев остановился. Серега тоже.
Карцев вылез из машины. Серега было приоткрыл дверцу, но Карцев махнул ему рукой, и Серега остался на месте.
— Привет, командир! — сказал Карцев.
— О, Карцев нас осчастливил! — узнал его человек в шапке. — Ну и как? Москва стоит? Столица хорошеет?
— Плохо твое дело, командир, — сочувственно сказал Карцев, — госгруз... Лекарственная стеклотара... Обе фуры под завязку...
— Ну да?! — восхитился человек.
— Вот документы. Полный ажур.
Человек внимательно осмотрел карцевский фургон. Даже на корточки сел. Да так, не вставая, и сказал:
— Ты мне только мозги не пудри. Понял? Ты же опытный водитель, как же тебе не стыдно? — И укоризненно посмотрел на Карцева снизу вверх.
Он встал, вынул сильный фонарь из кармана и прошел к Серегиной «шкоде». Включил фонарь, осветил задние рессоры и рассмеялся весело и беззлобно:
— Ну, ловкачи! Значит, чтоб меня не держали за мальчика, дело было так: взяли госгруз на две машины, упихали все в одну, а вторую поставили под яблочки. Ну что? Будем вызывать инспекцию? Актик на вскрытие?
— Может, обойдемся?
— Можем и обойтись. Только ты учти — я же не один...
— Понятно. И как же это будет выглядеть?
— Три с полтиной.
— А о Боге ты подумал?
Человек в шапке завел Карцева за свою сторожку:
— Погляди.
За сторожкой высились штабеля ящиков с яблоками.
— Три машинки — тридцать пять тонн разгрузили как миленькие. Хочешь быть четвертым?
— Нет.
— То-то! Хорошо еще, что милиция отдыхать уехала...
— Так сколько ты сказал?
— Сколько слышал.
Карцев отсчитал триста пятьдесят рублей и отдал их человеку в зимней шапке.
— Поезжай, Карцев! Всегда рад тебя видеть! Кланяйся белокаменной. А напарнику скажи, что он человек невежливый, — мог бы выйти и поздороваться. Как его? Пушкарев, что ли?..
И человек в зимней шапке поднял шлагбаум.
* * *
Мчались машины русской равнинной трассой. Теперь впереди шел Серега.
В утреннем рассвете голубовато-серебристые «шкоды» были красивы и стремительны. И мчались они так, словно ничто не могло их остановить.
Дремала Лена, сидя на пассажирском кресле, заросший щетиной Карцев смотрел воспаленными глазами вперед. Погасшая сигарета приклеилась к губе...
