Но она была вежлива. Даже обворожительна. Она рассудила, что Берни Эрнандес не герой ее романа, а перспективы работать с ним весьма туманны. Она скользит мимо. Просто визит вежливости: «Надеюсь, не побеспокоила. Увы, посмотреть ночную жизнь Рима в этот раз не получится, но как это мило с твоей стороны сделать такое предложение». Так они просиживают с полчаса. Он — в ожидании, что она уйдет раньше, чем подадут обед. Она — в надежде, что больше никогда его не увидит…
И вот теперь, здесь, в вестибюле отела «Флора», она набирает его номер только потому, что и ей, и ему случилось оказаться в этом бизнесе. В бизнесе, связанном с катастрофами и всем тому подобным.
— Берни Эрнандеса, — сказала Саша в трубку.
— Кто его спрашивает?
— Саша Белль.
— Сейчас взгляну, здесь ли он, — отозвались на другом конце провода.
Однако Берни сразу взял трубку.
— Ты получила мою записку?
— Какую записку?
— Я оставил ее в твоем отеле. Насчет вылазки террористов.
— Знаю. Я была там, когда это случилось. То есть и теперь здесь.
— Это фантастика!
Она прикрыла глаза.
— Что ты там делаешь? — продолжал он возбужденно.
— Как тебе сказать… — пробормотала она.
— Ты ранена?
— Нет, я в порядке, — тихо сказала она, и у нее перед глазами возник тот мальчуган.
— Слушай, Саша, — потребовал он, — не устраивай истерику. Ты мне нужна.
— Берни, я не могу… — начала она, но он перебил.
— Возьми себя в руки, слышишь?
Шел бы он со своими советами. Разузнать все о малыше — вот, что ей необходимо.
— Ты мне нужна, Саша, — повторил он.
— Я? — осведомилась она. — А почему я?
Он прокашлялся.
— За этим я тебя и разыскивал. Я только что говорил с Нью-Йорком. Они хотят, чтобы ты…
— Чтобы — что?
— Они хотят, чтобы ты занялась этим.
— Я? Почему я?
— Не думай, я их об этом не просил.
Но ее мысли были уже далеко.
— О чем не просил?
— Да о том, чтобы ты этим занялась. — Его тон был безучастным. — Ты же знаешь, я никогда не давлю на Нью-Йорк. Просто нажимаю на кое-какие кнопки, и само собой выходит, что все счастливы.
Теперь она у них в команде.
— А что твой штатный репортер?
Он снова прокашлялся.
— Она надумала рожать.
Еще одна игла вонзилась ей в сердце. Тот ребенок, тот мальчик с младенчески нежной щекой.
— А почему ты сам этим не займешься? Тебе не найти темы мощнее этой.
— Они хотят, чтобы ты, — пробубнил он.
— Но ведь я занимаюсь уличной преступностью, — протянула она и тут же почувствовала, как смехотворны, беспомощны и глупы ее слова.
— А это что — конкурс домохозяек в заштатном городишке?
