— Я прячу от вас мои слезы. Уже много часов я отвечаю на ваши вопросы. Я хочу поплакать в одиночестве.
— Простите. Я вас понимаю…
Он проводил ее до машины. На пирсе толпились репортеры.
— Мы сможем поговорить с вами в ближайшее время, миссис Невски?
— Обратитесь к Джоан! Она свяжет вас со мной.
Полицейский и Джоан обменялись взглядами и оценили друг друга. Он понял, что эта женщина воздвигнет теперь непроходимую стену между ним и Натали. Что же, ему придется примириться с этим.
— Может, кто-нибудь будет представлять ваши интересы при расследовании? Ваш адвокат, например?
Натали попыталась собраться с мыслями. Кто же? Скорее всего Грег. Тот, кто когда-то познакомил ее с Уоллесом.
— Мой кузен Грег Стюарт. Он живет в Гринвиче.
Она почти упала на сиденье лимузина. Инспектор прикрыл дверцу машины и уже собирался удалиться. Судорожным движением она прильнула к окну, опустила стекло и окликнула его.
— Мой муж был еврей. Он говорил мне, что хотел бы быть похороненным на закате солнца.
— Боюсь, что похороны могут состояться только через несколько дней. В интересах следствия… Медицинская экспертиза и прочее… Он был религиозен?
— Нет… Но он уважал старые обычаи.
Репортеры сопровождали ее на всем пути до дома. Их квартира располагалась с западной стороны Центрального парка. Уоллес занимал ее с начала пятидесятых годов. Когда они поженились, то начали мечтать о приобретении собственного дома где-нибудь на новом месте, но дела в «Котильоне» отнимали столько времени, что им было не до этого.
— Тут их целая стая, этих газетных шакалов, — заметила Джоан. — Я вызвала Кенни, но его еще держат копы.
Кенни Уилсон возглавлял службу безопасности «Котильона», но в данный момент он ничем не мог помочь Натали.
Свора фотографов и тележурналистов ринулась к остановившейся у подъезда машине. Они прилипли к окнам, влезли на капот, кто-то барабанил по крыше. Водитель растерялся от этого напора.
— Кто убийца?! Вы ее знали?!
За стеклами мелькали разинутые в крике рты. Натали смотрела на них ненавидящими глазами.
Помощь подоспела неожиданно. Старый привратник-пуэрториканец появился из служебного входа со шлангом, из которого он обычно мыл тротуар перед домом, и, торжественно подняв его над головой, начал поливать взбесившихся репортеров.
— Смывай их к черту, стервятников! — возбужденно кричала Джоан.
Старик был решителен в своих действиях. Натали вспомнила, что когда-то Уоллес помог его детям получить гражданство и устроиться на работу в Штатах и пуэрториканец обожал его. Спасибо Уоллесу! Память о его добрых делах сейчас помогла Натали. Джоан, буквально закрывая ее своим телом, провела Натали к спасительной двери. Наконец они оказались в вестибюле.
