Тим не сразу понял, что с арены идет какой-то странный гул. Потом услышал топот ног по коридору и возбужденные голоса коллег. Смутное предчувствие закралось в сердце. Когда он выскочил на сцену, Данира как раз укладывали на носилки. Руки болтались в воздухе, как плети. Да и все тело походило на тряпичную куклу — казалось мягким, как без костей.
— Похоже, он разбил себе всё, что только можно, — всхлипнула рядом Матильда Львовна. Тим с трудом погасил поднявшуюся было волну раздражения — хотелось накричать на бухгалтершу, чтобы замолчала. Как будто виноватой в травме Данира была она. На самом деле Тим чувствовал себя виноватым больше всех — не справился с поставленной задачей, для чего он вообще вернулся в прошлое?!
Худенькие плечики Даны в блестящем костюме промелькнули рядом — она шла возле носилок с мужем и беззвучно всхлипывала. «Бедная, сколько ей еще придется вынести, если бы она знала…» — проводил Тим взглядом своих друзей.
Глава XXV. Прерванный полет
Данир окреп достаточно, чтобы принимать редких посетителей. Разумеется, Тим был одним из первых, кто пришел к нему в больницу. Первый раз за все пребывание в прошлом Тим испытал дежа-вю — он видел именно такую же улыбку на лице у друга семь лет назад, и Дана точно так же подставляла ему подушку, чтобы удобнее было разговаривать. И вообще всё было настолько такое же, что Тим даже порадовался, что в страте прошлого события развиваются несколько по иному в мелочах. Если бы всё совпадало до мельчайших деталей, то ему было бы явно некомфортно. Да и неинтересно это — знать наперед, что будет и как. Но сейчас разговор со старым другом пошел по другой линии: Данир вспомнил разговор-предупреждение. Когда Дана, обрадованная короткой передышкой, вышла в коридор, акробат сказал:
— Знаешь, у меня такое ощущение, что потеря памяти была не у тебя, а у меня. Скажи, ты знал, что так произойдет?
Тим грустно кивнул:
— Да, но без подробностей.
— Тебе рассказали духи цирка? И ты всё знаешь о будущем? — Данир неловко попытался подтянуться на руках, чтобы сесть повыше в постели. Не получилось, и оба мужчины притворились, что ничего не произошло.
— Я знаю немного. Например, что ваша дочь станет настоящей красавицей и прекрасной актрисой.
Данир коряво улыбнулся кончикам губ (все еще злился на себя за неудачную попытку сесть):
— Это даже я знаю! А что будет со мной? Врачи говорят, что мне уже не ходить…
Глаза Данира предательски заблестели, но силой воли он не дал слезе скатиться. Тим положил свою руку на сухую и пожелтевшую ладонь друга:
