Кто, где, во сколько, почему существовал в тот день,
И не заметил ли чего такого необычного.
Все алиби писали — и студенты, и учителя,
Директорша, завхоз, уборщица…
И все сдавали-то записочки майору Ракову.
Долго ли, коротко ли времецко бежало,
Вот получает Игорь сын Всеславьевич повесточку.
В повестке-ярлычке да таково посланьице:
«Извольте, дескать, Игорь сын Всеславьевич,
Явиться ко тому ко следаку О. Ракову
Такого-то числа, такого года
Во кабинет отдела внутренней секреции».
Глядит удалый молодец, что делать нечего,
Когда по утру ясна зорька занималася,
А и студентики гурьбой пошаркали в колледж,
Идет он, с замираньем сердца, Игорь свет Всеславьевич,
В назначен срок приходит в ментовской отдел.
Заходит во пигментный кабинетик, здоровкается и садится нá стул.
И тут рассматриват он логово ищеек узаконистых.
Висят на стеночке Балканский полуостров,
Большие круглые часы, эзотеричный календарик,
Знакомый фас вождя и список розыскной рецидивистов наглыих.
Стоит зде дым столбом от крепких сигарет.
Бурнастый плотный Онко Онкович-то Раков
Он курит дистрофический «Кэмэл»,
А й исподлобья смотрит, глазки щурит.
Как есть пигмент — не в ус не дует, и не в бровь, не в глаз,
А всё ж таки царицу опухоль напоминат.
И без обиняков, и многозначно улыбаясь,
О.Раков предлагает Гоше расколотися,
Как грецкий тот орех в тисках зажатый:
— Договоримся лучше по-хорошому!
Вот бумаженции тебе листок и авторучка,
Я выйду на нескоро, ты — пиши.
Пиши-ка более подробно: с кем, когда, во сколько
Ты взял тыщёнок семь, тых рубликов студенческых.
Куда полóжил, сколь уже потратил…
Смелее, хлопец! (И захлопнулася дверь.)
Писал он Игорь свет Всеславьевич спокойненько,
Чиркал все истинную правдушку, ей-ей:
«Такого-то числа в таком часу вышел из дома,
Минут на двадцать как обычно опоздавши
Притопал в медицинское училище.
Во классе у Бактерия нунь Фагоцитова,
Мол, изучал заразные болезни, фекционные.
Да, знали де, что будут выдавать стипендию,
Ходили ко директорше да посмотреть на очередь.
Каким-то группам-от досталися счастливы денюжки,
А нам оны светили опосля же всех.
А мы так до полудня зде ишшо да поучилися,
Вертелись будто на иголках и завистливо шипели,
А к часу первому поихали на практику —
В больничке же мы хвори хырургичные смотрели.
Таким макаром нé быть хлопцу вором-то,
В часу я четырём, дескать, уж дома быв.
Покушав, что былó — опять к патологическим историям.»
Он точечку поставил Игорь свет Всеславьевич,
А тут явился Онко Раков, прочитал, поднял глазища:
