Этот звонок предназначался старушке, которая как раз ковыляла по садовой дорожке к дому, согнувшись под тяжестью двух толстопузых пакетов с продуктами. Она успела шмякнуть их на крыльцо и судорожно схватиться за ключ, но тут телефон умолк на полузвоне.
Корделия посмотрела на наручные часики – это требовало немалой ловкости, учитывая все ее браслеты. Она с выражением смутного неудовольствия на лице стояла перед зеркалом, когда у входной двери позвонили. Услышав звонок, Корделия открыла крошечную круглую коробочку и аккуратно оттенила правую щеку чем-то чуть-чуть розоватым – на это ушло добрых полминуты. Потом она размеренным шагом направилась вниз, неспешно напевая в такт шагам:
– Доп… доп… доп… вод идет здрашила…
Эту песенку она обнаружила на старой пластинке на семьдесят восемь оборотов, еще времен ее детства Криспин, помнится, не на шутку расстроился, когда установил с абсолютной бесспорностью, что как минимум некоторая часть молодых лет Корделии прошла в определенном подобии детской, да еще и под присмотром особы, которую без особой натяжки можно было назвать няней.
– А ды бобруобуй… бриврадидьзя в гро-го-дила Песенка, по-своему очень трогательная, напирала на то, что страшилу можно и не бояться, предлагая детишкам несколько хитроумных способов его обмануть, но вряд ли хоть одно дитя воодушевилось бы услышав ее в исполнении Корделии.
– У дебя в гроватке… збрядан бистоулет…
А ждо он игружежный, здрашиле дела нет…
Куплетов Корделии хватило до самой входной двери – звонок к этому времени прозвенел второй раз, дав ей возможность истошно выкрикнуть «Иду!» на расстоянии тридцати – сорока сантиметров от замочной скважины и в ту же секунду настежь распахнуть дверь. К некоторому ее прискорбию, моложавая и миловидная женщина, стоявшая на пороге, была поглощена созерцанием двух хорошо одетых негров, которые как раз собирались затеять поблизости драку. Убедившись, что драка не состоится, она повернулась к Корделии. В руке у нее был полиэтиленовый мешочек на несколько размеров мельче упомянутых ранее полномасштабных пакетов.
– Здравствуй, милочка, – проговорила Корделия голосом, сходившим у нее за монотонный, и, закончив на этом приветствия, зашагала прочь через прихожую.
Милочка, именуемая также Пэт Добс, сообщила ей вдогонку:
– К сожалению, скатов не оказалось.
Корделия остановилась как вкопанная.
– Что? Извини, милочка, я не расслышала. Что ты сказала?
– Скатов сегодня в рыбном магазине не было, продавец сказал, их привозят только по средам, и я вместо этого купила двух отличных камбал.
