примерно к моменту окончания Оксфорда, и все же время от времени вопрос вставал снова, во всей своей насущности и неразрешимости. Корделия-то, конечно, считала, что он очень ничего, вернее, говорила, что считает. Другое дело, она всегда добавляла, «на мой взгляд» или «как мне кажется», а кроме того, вернее, потому же всегда делала легкое ударение на личном местоимении. Ну, а если узнать независимое мнение других женщин, как бы они на него, Ричарда, отреагировали? Раскричались бы или разомлели? Или попросту расхохотались бы? Ричард никогда еще не рассматривал вопрос с этой точки зрения, однако, повернувшись обратно к Сэнди, спросил с повышенным интересом:
– Так что это за вечеринка, куда мы едем?
– А, перестал дуться, да?
– Дуться? А я и не знал, что, как ты выражаешься, дуюсь.
– Не знал! Да от тебя просто волны расходились.
– А теперь, как я понял, перестали расходиться.
– Эй, послушай, я тебе, между прочим, не жена, – напомнила Сэнди.
В следующую секунду они оба взмыли в воздух – такси подбросило на ухабе. Вернувшись на место, Ричард заметил:
– А может, не стоит говорить гадости? – Однако сказал он это очень мягко.
– Можно, я тебе кое-что скажу?
– Нет, нельзя, – отрезал он, однако неимоверным усилием воли сохранил прежнюю мягкость тона. – Ни под каким видом. Не желаю, чтобы ни ты ни кто бы то ни было хоть что-то мне говорили по гроб жизни. Извини.
– Да ладно, я просто хотела сказать, что мне не следовало спрашивать, почему ты женился на Корделии.
– Ничего. – Он сам удивился звуку своего голоса. – То есть ничего страшного.
– Ну вот, так-то лучше. – Звуку ее голоса он удивился тоже. – Ричард…
– Да?
– Ты не мог бы попросить шофера закрыть окошко?
В первую секунду-другую после того, как окошко закрылось, у Ричарда еще хватило времени удивиться, как стремительно и бесповоротно он отказался от своего твердого решения ни в коем случае не лапать Сэнди.
На деле попытка оказалась весьма успешной, настолько успешной, что через некоторое время он обнаружил, что начинает намеренно ее затягивать.
– Поедем куда-нибудь? – спросил он глуховатым голосом.
Сэнди, судя по всему, не расслышала.
Немного позже он спросил все так же приглушенно:
– Давай я выберу, куда ехать, или сама реши.
Опять пауза, потом Сэнди заговорила:
– Потом… – неотчетливо пробормотала она.
– Что? А. Почему? Почему не сейчас? Прямо сейчас?
– Мы почти приехали.
– Ты о чем?
– Еще пара минут.
Посредством движения, прошедшего мимо его памяти, они разъединились. По обоюдному согласию посидели молча еще некоторое время. В сознание Ричарда снова вплыл образ таксиста, причем казалось, он видел его раньше в какой-то совсем другой роли. Потом Сэнди спросила, можно ли она объяснит.
