— Ты пожалеешь. Сама это знаешь. Он такой молодой, такой импульсивный.
— А я кто? Скучная старая дева?
— Нет, просто наивная. Ты слишком ему доверяешь.
— Давай откровенно, Кейт. Ты ведь считаешься его другом. Что он тебе сделал, что ты настолько ему не веришь?
Внезапно она оборвала свою шумную тираду и тяжело опустилась на диван:
— Ничего.
— Тогда к чему все эти разговоры? — Я понизила голос и села рядом. — Скажи мне, что происходит.
— Не могу. — Кейт медленно покачала головой. Ее глаза были чистыми и печальными. — Не хочу вносить еще большую смуту. Я буду радоваться за вас. Клянусь — буду.
У меня зашумело в ушах, и шум этот не прекращался весь день. Когда Эрнест пришел с работы, я уже так себя накрутила, что накинулась на него еще у дверей.
— Может, расскажешь о Кейт. Кажется, она по уши влюблена в тебя. — Меня саму удивило, как это я заговорила о таком во всеуслышание, но Эрнест сохранял спокойствие.
— Возможно, — сказал он. — Но тут нет моей вины. Я не давал ей надежды.
— Так ли это? Она, похоже, чем-то уязвлена.
— Послушай. Кейт есть Кейт. Все уже в прошлом. Ты что, действительно хочешь знать?
— Да. Хочу знать все. О каждой, кого ты когда-то поцеловал или вообразил, что любишь, — пусть всего на две минуты.
— Бред. Зачем тебе это?
— Чтобы ты мог потом сказать, что они ничего для тебя не значат и что меня ты любишь больше.
— Да я тебе все время это твержу. Ты что, совсем меня не слушаешь?
— Разве можно жениться, если между нами есть секреты?
— Ты не хочешь выходить замуж?
— А ты хочешь жениться?
— Конечно. Ты придаешь слишком большое значение мелочам, Хэш. Пожалуйста, будь разумной.
— Вот и Кейт говорит то же самое.
Во взгляде Эрнеста было такое раздражение, что я не выдержала и залилась слезами.
— Ну, иди сюда, котенок. Все будет хорошо. Вот увидишь.
Я кивнула и утерла слезы. А потом попросила чего-нибудь выпить.
Чтобы добраться до большого родового гнезда Хемингуэев в Оук-Парке, мы взяли автомобиль у Кенли. По мере приближения к Кенилворт-авеню, Эрнест становился все более возбужденным.
— Ты думаешь, я им понравлюсь? — спросила я.
— От тебя все придут в восторг. Вот ко мне здесь относятся не лучшим образом.
— Они любят тебя. Иначе быть не может.
— Я им нужен как собаке пятая нога, — горько произнес он. — Как ты думаешь, почему я остановился у Кенли, хотя моя семья живет всего в пятнадцати милях от города?
— О, дорогой, я не представляла, что все так плохо. А если попробовать улучшить отношения?
