Он и так возьмет все, что надо. Ее деньги, ее драгоценные побрякушки, ее компьютер и мобильный телефон. Все, что у нее есть, дорогое. Да в этом доме каждая тарелка стоит столько, сколько он неделю зарабатывать будет! Хотелось вывезти вообще все без исключения, но Виктору полагалось думать о том, что практично и выполнимо.
Она заметила его задумчивость, сочла за отвлеченность. Переоценила степень его ломки. Она вскочила на ноги довольно ловко, побежала, но не к выходу, а к лестнице на второй этаж. Ну не дура ли? Где бы она там спряталась!
Хотя даже если бы она выбрала нужное направление, до двери она бы не добралась. Виктор двигался уверенно, ловко. Он перехватил ее, повалил на пол. Бил больше, чем раньше, и без прежней жалости. Тело, которое пару часов назад подавалось к его пальцам, теперь конвульсивно сжималось от боли. Странное ощущение, новое… но любопытное.
Скоро он и сам не мог узнать ее. Ее тонкое лицо превратилось в бесформенную маску, светлые локоны окрасились алым. Но она все еще была жива, даже в сознании! И ее уничтоженные, раздавленные губы двигались. Она продолжала говорить!
Что-то про то, что не нужно открывать дверь. Не нужно выпускать. Ему было все равно.
Он даже пожалел ее. Все-таки он знал ее давно, клялся, что любил! Они оба знали, что это ложь, но умели наслаждаться ложью. Ради тех хороших воспоминаний он был готов проявить последнюю каплю милосердия.
Виктор направился на кухню и снял с держателя длинный нож для мяса. С ним он вернулся в коридор, к ней. Она снова пыталась подняться, но от былой ловкости не осталось и следа, удары сделали свое дело. Он не брался даже угадать, сколько целых костей сохранилось в ее когда-то прекрасном теле.
Он больше не собирался быть жестоким. Решительным – да, но не садистом. Он запустил пальцы в ее длинные волосы и оттянул ее голову назад. Женщина пыталась вырваться, но сил на это у нее просто не осталось. Она что-то кричала – кажется, имя. Виктор не хотел понимать.
Он закончил все быстро, как и планировал. Хорошо отточенное лезвие резало легко. Некоторое время ее тело еще дергалось, но скорее конвульсивно, чем в новой попытке освободиться. Вскоре она затихла, и он брезгливо отшвырнул ее от себя.
Убийство не принесло ему ни горечи, ни удовлетворения. Просто действие, которое нужно было совершить на пути к своей цели. Больше он об этой женщине не думал.
Он взял из шкафа спортивную сумку, вытряхнул хранившиеся там вещи и направился к столу. Как она и сказала, деньги лежали в полке – и много! Виктор знал о ее привычке не доверять банкам, хранить большую часть сбережений наличными купюрами. Теперь эти купюры уютно выстелили дно сумки, обещая ему минимум полгода отличной жизни.
