Алвин и Рорден молча шли по улицам Диспара, ярко освещенным, залитым светом, который казался бледным по сравнению с блеском города машин. Каждый был погружен в собственные мысли о том, что вскоре предстоит узнать, и они не замечали ни красоты огромных башен, ни взглядов прохожих.
— Странно, — думал Алвин, — как все происшедшее привело его к этому моменту. Он прекрасно знал, что человек был творцом собственной судьбы, и все же со встречи с Рорденом события сами вели его к намеченной цели. Записка Алана — Лис — Шалмирана, — сколько раз он мог отвернуться и не заметить необходимое, по, казалось, что-то толкало его вперед. Приятно было думать, что он— избранник судьбы, но его рациональный ум не мог с этим согласиться. Любой человек мог обнаружить путь, которым надо идти, и, несомненно, в прошлом, другие люди неоднократно доходили почти так же далеко. Просто он был первым, кому повезло. Первый, кому повезло. Слова насмешливо звучали в его голове, когда он переступал порог жилища Рордена. Здесь, спокойно положив руки на колени, пх ждал одетый в странный костюм человек. Такой одежды Алвин еще не видел. Он вопросительно взглянул на Рордена и увидел, как побледнело его лицо. Тут и он понял, кем был гость.
При их появлении он встал и сухо, официально кивнул, после чего, не говоря ни слова, протянул Рордену маленький цилиндр, который тот машинально взял и вскрыл печать. Закончив читать, Рорден с легким поклоном, вызвавшим улыбку Алвина, вернул цилиндр.
Рорден явно взял себя в руки, поскольку, когда он заговорил, голос его был спокоен:
— Совет желает переговорить с нами, Алвин.
Алвин все понял. Кризис наступил быстрее, гораздо быстрее, чем он ожидал. Он не боится Совета, — убеждал он себя и невольно перевел взгляд на роботов.
— Тебе придется оставить их здесь, — твердо сказал Рорден.
На мгновение их взгляды встретились, затем Алвин перевел глаза на посланника.
— Хорошо, — спокойно сказал он.
По пути в зал Совета все молчали. Алвин вспоминал так до конца и не обдуманные им доводы, которые, как он считал, не понадобятся еще много лет. Он был больше раздражен, чем напуган и злился на свою неподготовленность.
Они прождали в приемной всего несколько минут, и Алвин все удивлялся, почему так дрожат ноги, если он не боится. Затем открылась большая дверь, и они медленно подошли к знаменитому столу, вокруг которого сидело двенадцать человек.
Алвин присутствовал на первом в своей жизни собрании Совета и почувствовал себя слегка польщенным, увидев, что все места заняты. Раньше он не знал, что Джезерак — член Совета. Заметив его удивленный взгляд, старик беспокойно зашевелился и слабо улыбнулся ему, как будто говоря: «Я здесь ни при чем». Большинство членов Совета Алвину были знакомы.
