Вдруг профессор насторожился. Он медленно обвел взглядом кабину, снова внимательно посмотрел в иллюминатор и произнес тихо:
— Странная вещь: мне показалось, что я слышу… плач ребенка. Вы ничего не заметили?
— Ученым ничего не должно «казаться», — заметил Дорохов, усиленно вращая баранку рулевого управления.
— То есть… Позвольте… Я слышал ясно!
— Это действительно вам только показалось, — заметил Костя.
Между тем глубина подземной реки значительно уменьшилась, и водный поток забурлил еще больше. Вездеход стал испытывать толчки. Видно, его днище снова натыкалось на подводные камни.
Дорохов выключил гребной винт, и машина стала двигаться, лишь увлекаемая течением.
Однако вскоре и этого оказалось недостаточно. Скорость возросла настолько, что появилась опасность при резком повороте разбиться о стену, пришлось включить задний ход. В кабине послышался шум бешено работающего гребного винта, тормозившего вездеход.
Вскоре луч прожектора вырвал из глубины подземного мрака красивую и в то же время страшную картину. Вдалеке виднелся бурлящий фонтан из брызг и водяной пыли. А еще немного дальше тоннель заканчивался глухой отвесной стеной.
Стало ясно, что впереди водопад.
— Серьезное дело, — хмуро проговорил Дорохов.
В это время машина, по видимому наткнувшись на большой камень, на мгновенье приняла почти вертикальное положение.
— Ого!.. — вскрикнул Полозов, судорожно уцепившись руками за подлокотники своего сиденья.
— Вот где пригодилась бы дополнительная защитная сетка винту, — процедил сквозь зубы Дорохов, выравнивая машину с помощью включения гусениц. — Подготовьте дополнительный мотор, Костя.
Костя передвинул несколько рычагов и, не выпуская из руки один из них, принялся напряженно всматриваться в переднее стекло.
Облако брызг приближалось быстро. Машину резкими рывками бросало из стороны в сторону. Кабину наполнил лязг и скрежет стали, царапающей камни.
Несмотря на серьезность положения, Костя изредка поглядывал на профессора, продолжавшего сидеть у иллюминатора. К его удивлению, «кабинетный» ученый вел себя очень достойно и не проявлял никаких признаков страха. Гордо откинув свою голову, увенчанную густой шапкой седых волос, Полозов сидел спокойно, немного щуря глаза. Костя сообразил, что профессор ради предосторожности снял золотое пенсне.
Посматривал и Полозов на Костю. Лицо юноши приняло суровое и решительное выражение.
«Не очень боится», решил Полозов.
В это время его внимание снова привлек странный звук. Среди шума кипящей воды и ударов стенок машины о камни было трудно разобрать, что это такое. Во всяком случае, подобный звук не могли издавать какие-либо части машины. Не было никакого сомнения, что этот жалобный, напоминающий вой или плач звук доносится извне.
