— Вы говорите, — сказал генерал, внимательно выслушав ее объяснение, — что это не могут быть обыкновенные снаряды? Так-так… Интересно…
— Безусловно! — горячо продолжала девушка. — Моя установка, предназначенная для изучения электрических напряжений в атмосфере, не в состоянии реагировать на приближение обыкновенных снарядов. Это совершенно ясно…
— Так-так… И что же вы предполагаете?
— Можно предполагать все, что угодно, — продолжала девушка. — Для меня ясно только одно: эти снаряды содержат в себе какое-то электрическое устройство… Может быть, фашисты посылают нам… снаряды с автоматическим управлением или управляемые по радио, — закончила она робко.
Генерал внимательно посмотрел на нее.
— Что-то нам пока ничего не известно о таких снарядах, — медленно проговорил он.
— Вот именно! Надо же принимать меры! — заволновалась девушка.
Через несколько минут генерал провожал Зою к выходу из своего кабинета.
— Так, значит, условились, — говорил он, пожимая ей на прощанье руку. — Только смотрите, зря подвергать себя опасности не стоит… Бомбоубежище-то у вас там есть?
— Ничего, не беспокойтесь… Всего хорошего! — проговорила девушка, улыбаясь, и скрылась за дверью.
Скоро по мокрому от дождя тротуару Зоя Леонтьева быстро возвращалась обратно. За ней по прежнему следовал маленький ефрейтор, весьма неискусно выполнявший свою роль сопровождающего. Особенно трудно ему пришлось, когда девушка села в трамвай. Он еле успел вскочить в тот же вагон.
Ефрейтор не оставил ее и тогда, когда трамвай остановился у парка, где находился Политехнический институт. Стараясь быть незамеченным, шел он за ней по песчаным аллеям, то ускоряя, то замедляя шаг.
Вдруг резкий, оглушительный грохот с необыкновенной силой ошеломил Зою. Девушка свалилась на мокрую траву, инстинктивно схватившись руками за голову. Быстро чередующиеся круги поплыли у нее перед глазами. Сквозь назойливый, звенящий в ушах шум послышался совсем недалеко протяжный человеческий крик.
«Что это такое? Неужели я ранена?» смутно промелькнуло в голове у Зои.
Подняться ей удалось с большими усилиями.
Она увидела сзади себя облако черного дыма. Оттуда слышался тяжелый и приглушенный стон.
«Это снаряд», пронеслось у нее в сознании.
Когда дым немного рассеялся, можно было разглядеть, что вблизи разбитого дерева лежит на животе маленького роста человек в длинной, разорванной во многих местах и красной от крови шинели.
Вся испачканная кровью, тащила Зоя повиснувшего у нее на плече и еле передвигавшего ноги раненого ефрейтора. Совсем недалеко продолжали через равные промежутки рваться снаряды. Они пронзительно свистели, улюлюкали, а иногда проносились над головой со страшным ревом. Вблизи никого не было видно. Обычно в таких случаях люди прятались в бомбоубежища или плотно прижимались к стенам.
