Блейк почувствовал, что атмосфера в церкви накалилась. Особенно рядом с кафедрой, что только усилило его страх.
— Чистая случайность, — сказал Эрик.
Крис повернулся к толпе, обводя присутствующих указательным пальцем.
— Да пошли вы на хер! Слышали? Пошли вы все на хер, быдло деревенское. И не думайте, что я делаю это ради вас. Говорите, их там три тысячи? Пошли на хер! Я и на одного ходячего жмура не пошел бы ради кого-то из вас. Не говоря уже о трех тысячах.
Блейк покачал головой. Кроме Морриса никто не хотел отправляться в Рундберг. Для Криса не было причин чувствовать себя особенным. Какой бы страшной не была идея поездки, ее необходимо было совершить, пока в Миллвуде не начался голод.
Моррис положил Крису на плечо свою мясистую руку. Наклонился и что-то шепнул в ухо. В ответ тот лишь стряхнул с себя его пятерню.
— Хорошо. Я буду у себя. До завтра, засранцы. — Крис сошел с кафедры и направился в заднюю часть церкви. Он замер, когда четверо мужчин обступили его. — Какого хрена?
— Стража. Каждый выбранный получает ее. Ты знаешь это.
— Верно. Надеюсь, ребята, вам понравится наблюдать, как я буду мочиться вам на туфли. — Он протопал по проходу. Присутствующие сидели молча, пока не услышали, как открылись, а потом захлопнулись двери церкви.
Блейк снова затаил дыхание. Осталось два имени. Уже не так страшно. Он повернулся к Холли и слабо улыбнулся.
— Все будет хорошо, — прошептала она.
— Следующее имя, — сказал Эрик. Его рука вернулась в горшок, перемешивая бумажки. Он потряс в воздухе новой сложенной полоской бумаги.
Блейк заскрежетал зубами. Он уже делал это неосознанно, и челюсти уже болели.
— Джереми Моттс.
Блейк почувствовал слабую волну облегчения, прежде чем страх снова охватил его. Осталось одно имя. Шанс, что Эрик вытянет его, был ничтожным, но он был.
Один вопрос испарился, и тут же его место занял новый. Кто такой Джереми Моттс?
По воплю, донесшемуся с третьего ряда, он понял, что Джереми был еще ребенком. Только мать могла так кричать. Он оглянулся на крик и увидел женщину, крепко прижимавшую к груди мальчишку. Ее щеки были в слезах. Он разглядел лишь, что мальчишка был в потрепанной бейсболке «Цинциннати Редс».
— Нет! Вы не можете забрать моего сына! Ему всего тринадцать! Ради бога, он еще мальчишка. У него же нет шансов!
Блейк посмотрел на Эрика и Морриса, и не удивился, увидев на их лицах глубокую печаль. Им не нравилось делать подобные вещи, разлучать матерей с детьми. В лучшие времена они предоставили бы это страшным армейским рекрутерам.
