все на одно лицо, словно они были членами одного семейства. Одеты они были точь-в-точь так же, как был одет мой спутник, то есть в серую блузу, наглухо застегнутую у шеи и подпоясанную ремнем, и в серые панталоны. Все были черноволосые и с начисто выбритыми лицами.
– Неужели все эти люди – близнецы? – спросил я.
– Близнецы? – с видимым изумлением повторил старик. – С чего вам пришла в голову такая несуразная мысль?
– Почему же «несуразная»? – немного обиженно возразил я. – Чем же иначе объяснить удивительное сходство всех встречных между собою и с вами? У всех одни лица, одинакового черного цвета волосы…
– Что касается этого, то у нас установлено как ненарушимое правило иметь черные волосы, – пояснил мой спутник. – У кого же они от природы другого цвета, тот обязан выкрасить их в черный.
– Для чего же это? – полюбопытствовал я.
– Как для чего?! – вскинулся на меня старик. – Неужели вы и этого не понимаете? Я же вам говорил, что у нас теперь процветает полное равенство. А какое же это было бы равенство, если бы одним из нас, будь то мужчина или женщина, было разрешено чваниться белокурыми или, как вы в свое время называли их – «золотистыми» волосами, у другого голова горела бы, как в огне, от рыжей растительности, у третьего чернелась бы, как уголь, а у иных белелась бы, как снег? Нет, в наши счастливые дни люди равны не только по положению, но и по внешности. Установив для всех мужчин обязательное бритье лиц и для обоих полов одинаковый цвет волос и стрижку их в одинаковую длину, мы некоторым образом исправляем недочеты природы.
– А почему вы предпочли всем цветам черный? – спросил я.
– Не знаю, – ответил старик. – Мне достаточно знать, что этот цвет раз и навсегда установлен…
– Кем? – поинтересовался я.
– Разумеется, БОЛЬШИНСТВОМ, – с особенной торжественностью ответил мой спутник, благоговейно приподымая свою безобразную шляпу и смиренно опуская глаза, как делали прежние пуритане во время молитвы.
Задумавшись, я машинально следовал за стариком. Потом, заметив, что нам навстречу попадаются одни мужчины, я спросил:
– Разве в этом городе нет женщин?
– Как это – «нет женщин»?! – вскричал старик. – Сколько угодно. Мы уже много встречали их.
– Однако я не вижу их, – продолжал я. – Неужели выдумаете, что я не сумел бы сразу отличить женщину от мужчины?
– Да вот вам идут две женщины, – сказал мой проводник, указывая на проходившую мимо нас пару людей, одетых в те же серые блузы и панталоны.
