Я стягиваю с Инны Сергеевны розовые плавочки. Наконец-то я их рассмотрел. Ничего особенного, но как было интересно! Да, правду говорила Инна Сергеевна, у неё действительно месячные. Стало быть, не исключено, что и мужа она любит.
Теперь, милая, одну ножку сюда, а другую — сюда. Да… Окрасился месяц багрянцем… Второй день?.. Я стал свидетелем глубокой внутренней драмы. Инна Сергеевна, как мне помнится, родилась под знаком Козерога, значит, боли бывают сильные.
Я целую женщину в нежный промежуток кожи, туда, где живот переходит в бедро. Потом — ниже. Ещё ниже. На вкус ничего, вполне съедобно. Провожу языком по окровавленным лепесткам, Инна Сергеевна стонет — я погружаю всё лицо…
В дверь звонят. Муж? Нет, он в отъезде. Не может быть, что это он. Иду к двери. Положено, конечно, хозяйке, но она «без чувств». Ей, по-видимому, всё равно. Мне не всё равно. Однако, если я открою дверь в таком виде, то муж, если это он, может подумать, что случилось что-нибудь страшное.
Но это не муж. И не дети. Я вижу в экранчике телевизора папу-физика.
Простите, папа, при всём пиетете, при всём моём безграничном к вам уважении, дверей я вам не открою…
Я вернулся к Инне Сергеевне. И употребил весь свой многовековой опыт, чтобы чувства у неё проснулись. И мне это удалось.
Когда наступил период, о котором можно сказать «когда всё закончилось», Инна Сергеевна, прекрасная и усталая, спросила: «Ты так и не разденешься?..». У неё появились основания говорить мне «ты».
— Нет, — я ответил. — Ведь у меня может не получиться, и тогда я всё испорчу…
Какое продолжение может, могла иметь такая история? Да никакого.
И, тем не менее, мы встретились с Инной Сергеевной ещё раз. Потом ещё. Кончилось тем, что она бросила мужа и перебралась жить ко мне. С девочками. Мы сочетались гражданским браком.
И жили потом недолго, но счастливо.
Это сейчас нашего друга и прекрасного фотографа Славу Лысенко мы с Горбачевским стали по-за глаза называть Мугму. Было время, когда Слава представлял из себя для многих девушек завидную партию: в плечах косая сажень, бицепсы, трицепсы, узкий тазик, полон рот белых зубов. Словом, экипирован был, как самый удачливый серийный убийца. И, к тому же, обладал необходимым для таких дел пунктиком: сторонился как невинных дев, так и стреляных женщин.
Любя и тех и других тайно и безнадежно, в решительный момент Слава позорно не являлся на свидание. Выставлял за дверь из своей квартиры засидевшуюся гостью, даже если за окном бушевала гроза, или рыскали по улицам, сбежавшие из зоопарка, огромные полосатые тигры.
