Эта «разнородность» весьма сложна и выходит далеко за рамки «стокгольмского синдрома». Одна британская газета даже дошла до того, что заявила, что Наташа стала «чертовой заложницей». Весьма грубое клеймо, подразумевающее быструю перестановку ролей.
Несмотря на те случаи, когда ему приходилось заталкивать ее назад в ее комнату, кто в действительности там был за старшего? Она добилась достаточного доверия от него, чтобы сидеть и смотреть с ним кино, читать с ним книги, готовить, убирать и исполнять все те обязанности по дому, что консервативные австрийские мужчины ожидают от своих жен. И она все так же обладала живым и цепким умом, весьма преуспев в изучении немецкого по радио, которое он установил в ее темнице, и узнав о далеких странах по документальным фильмам. Приклопиль, с другой стороны, остался тем, кем был всегда, — человеком с отклонениями, способным оценивать свою значимость, только если рядом была она.
После ее освобождения профессор Эрнст Бергер, назначенный главой координационной социопсихиатрической группы по делу Наташи, оценил сложность ее характера. Он сообщил: «У общественности лишь одномерное видение госпожи Кампуш, и я понимаю, что большинству трудно понять всю сложность ее личности. Однако, как и все, она обладает двумя, и даже больше, аспектами личности. С одной стороны, она весьма сильна и целиком контролирует происходящее вокруг нее, с другой — она очень слаба и крайне ранима».
По его словам, все, чем она теперь является, есть результат ее времяпрепровождения в безоконной пустоте темницы и разыгрывания ею горничной для Приклопиля. Он продолжил:
Некоторые аспекты ее личности весьма инфантильны. Например, она призналась мне, что хочет жить в квартире с охранником у входа и системой видеонаблюдения.
Для жертвы похищения, после перенесенного испытания, несколько необычно столь сильное стремление к появлению в средствах массовой информации, но вы должны понять, что пресса была для нее единственной возможностью общаться с внешним миром.
За время своего заточения она получала информацию лишь от господина Приклопиля и прессы, к которой он разрешал ей обращаться. В известном смысле это были два ее глаза, которыми она смотрела на внешний мир. Поэтому неудивительно, что у нее особое отношение к средствам массовой информации.
Конечно же, в ее желании появляться на публике присутствует и определенный нарциссический компонент, но, вероятно, это часть защитного механизма. Как мы знаем от Анны Фрейд
