Вообще-то TG оказалась не такой уж и молодой. Еще не так давно она была российско-финской и носила другое название. Швейцарской компания стала после того, как пакет акций своего дальнего престарелого родственника-финна унаследовал один швейцарец. И произошло это не в самые лучшие для компании времена. Российский владелец пакета акций занервничал и, не долго думая, продал свою долю. Таким образом, у компании полностью сменились владельцы, которые быстренько изменили ее название, перенесли штаб-квартиру в Женеву и занялись поиском рекламного агентства для раскрутки нового бренда.
Тут-то Анна и заманила TG в «Валькирию», увела ее из-под носа акул рекламного бизнеса, совершив настоящий подвиг. Не будь этого и других трудовых свершений, ее, наверняка, обвинили бы в краже сценария. А так… коллектив ограничился косыми взглядами и шушуканьем за спиной, что не менее обидно. И не только обидно, но и зло берет. Ведь тот, кто продался «Миссии», вместе со всеми косится и шепчется, чтобы ничем не выделяться из толпы. Продажная душонка, негодяй, ничтожество, жалкий трус!!! Так кто же… кто это сделал?!
Наверное, и в это погожее июньское утро Анна Венгерова проснулась бы все с тем же риторическим вопросом, но, видимо, это было особое утро, из разряда тех, в которые судьба любит подкидывать вопросики поинтересней.
Разбудил Анюту не будильник, как обычно, а бесцеремонно громкий стук в дверь и, как ни странно, трезвый голос соседа Гриши Первухина:
— Анна, вставай! Понятой будешь! Больше в квартире никого! Все, как назло, разбежались! Вставай!
«Какой еще понятой?! Что за бред?! — подумала Аня и бросила взгляд на часы: пять минут десятого. — Проспала!!!» — была ее первая реакция. Отшвырнув в сторону одеяло, она села, ловко попав в тапочки, и тут вдруг вспомнила, что вчера водила совладельца компании TG господина Жака Тириньи в Мариинку (с посещением буфета, конечно), в связи с чем босс милостиво разрешил появиться в агентстве после обеда.
В дверь снова постучали, но на сей раз еще настойчивей.
— Венгерова! Ты живая?!
Анна ничего не ответила, лишь повела еще сонным взглядом вокруг: старенький стол, за которым она завтракала и ужинала, зашарпанный платяной шкаф, книжная полка, еще советский телевизор, холодильник, гигантский фикус… — все это досталось ей от отчима. Единственной своей вещью в этом так и не ставшем родным пространстве был компьютер.
— Убил он ее, товарищ капитан! Ей-богу, убил! — убежденно проговорил Григорий. — Жаль, моя сына с собой забрала! Он у меня еще ни разу живого трупа не видел.
