Конечно, охотник за головами рисковал быть убитым, если жертва заметит его первой или подстережет, потому что бродяга, возвращавшийся с прииска, всегда имел в кармане револьвер, — а значит, эта «охота» была сродни охоте на опасного зверя. В Верхнеудинске я нередко посещал дом миллионера Л-ина, который славился гостеприимством. Сам хозяин был человек почтенный, приветливый, услужливый, любезный, жена — весьма обходительна, а дочка — хорошенькая девушка — слыла в городе лучшей партией. Однажды осенью, когда я к ним заехал, мне сказали, что г-н Л-ин на неделю-другую уехал в тайгу поохотиться. Но весь город знал, какую именно охоту г-н Л-ин предпочитает всем другим — охоту на бродяг. Это был секрет Полишинеля; никого это не возмущало, и никому в голову не приходило его осуждать.
Для двоих видных охотников за головами, которые не удовольствовались охотой на арестантов и старателей, дело все же кончилось плохо. Я имею в виду Алексеева, городского голову забайкальской резиденции, Читы, и директора тамошнего почтового ведомства, действительного статского советника.
Они были близкими друзьями, постоянными партнерами по картам у губернатора и, так сказать, столпами благоприличного общества. В мертвый сезон, когда охота на старателей еще не началась, охотничья страсть толкнула их к выслеживанию другой добычи.
Большой тракт из Читы в Иркутск сразу за городской чертой сворачивает на юг, огибая непроходимый заболоченный участок тайги, а потом — на северо-восток и через 75 верст опять приближается к городу на расстояние около 20 верст. Это обстоятельство навело друзей на мысль устроить охоту на денежную почту. Однажды, когда директор почтового ведомства лично погрузил на две почтовые тройки особенно много денег и золота и отправил их под конвоем четверых вооруженных почтарей, эти охотники оседлали самых резвых своих лошадей и им одним известными тропами через якобы непроходимую для всадников тайгу проделали двадцативерстный путь до большого тракта, где и стали поджидать почтарей. Когда тройки подъехали, они приказали почтарям остановиться, подошли к запряжкам, застрелили коренников, а потом и ямщиков. Сопровождающие почтари выхватили револьверы, но выстрелы их, хоть и грохотали, были для нападавших совершенно неопасны, потому что директор почтового ведомства загодя вынул из патронов пули. Еще четыре выстрела «охотников» — и с сопровождающими было покончено. Для верности — чтобы ни один свидетель не уцелел — душегубы пальнули в почтарей еще несколько раз. Потом они разрезали почтовые мешки, забрали золото и деньги, сложили в седельные сумки, вскочили на коней и тою же короткой дорогой помчались обратно в Читу. Там они сами отвели лошадей в конюшни, расседлали, после чего отправились в клуб и сели за карты. Вся вылазка заняла чуть более трех часов. Седельные сумки с добычей почтовый директор запер в свой сейф, ключ от коего был только у него. Казалось, беспокоиться теперь не о чем.
