Артем усмехнулся.
— Я всегда тобой гордился, — заговорил он. — Я гордился тем, что у меня очень умный отец. И я никогда бы не подумал, что ты будешь делать то же самое, что и все эти тупорылые козлы, которым за сорок. То есть трахаться с молоденькими девочками… Ты предал нас с матерью. А теперь предали тебя… Что? Больно, да? Ты почувствовал, как это больно? А что ты хотел? Ты думал, что она будет ублажать только тебя и не смотреть на сторону? Молодость берет свое… Так что можешь утереться своими вонючими бабками, настоящую любовь на них все равно не купишь…
— Все сказал?
— Вроде бы… Хотя нет. Я еще забыл сказать, что тоже люблю Сашку. С этого, наверное, и надо было начинать. Я очень ее люблю. Понял? И я тебе ее не отдам.
— Понятно… Как не понять… Только давай кое-что уточним… Значит, ты всерьез надеешься, что после этого позора Саня останется с тобой. Так?
Артем глянул на отца исподлобья.
— Я ее люблю, — упрямо повторил он. — И ей нет смысла оставаться с тобой.
— Логично, — согласился Петр, присаживаясь рядом с сыном на диван и закуривая. — А скажи-ка ты мне, с чего ты вообще взял, что Саня — моя женщина?
— Как с чего? — опешил Артем. — А чья же? Я видел вас вместе в салоне «вольво», она висла на тебе, как мартышка…
— Сын мой, ты — идиот… как ни печально это констатировать… Саня — не моя женщина. Она — дочь той женщины, с которой я теперь живу. И которую люблю. Это понятно?
Артем некоторое время с недоверием смотрел на отца и вдруг, поняв, что тот говорит правду, со стоном схватился за голову. Петр между тем продолжал:
— Надо было для начала хотя бы все хорошенько разузнать, раз уж ты собрался мстить мне за то, что я, как ты изволил выразиться, бросил вас с матерью, бедных и несчастных, на произвол судьбы.
— Значит, и ребенок… ну, эта девочка… не твоя дочь?
Петр презрительно хмыкнул, покачав головой.
— Дурацкий вопрос, — буркнул он.
Артем дотянулся до сигарет, валявшихся сбоку от дивана, и медленно закурил, ошалело глядя перед собой.
— Тогда почему ты говоришь, что Саня не захочет быть со мной? — придя в себя через пару минут, наконец, спросил он.
— Я думаю, для начала следует попросить у отца прощения за все то дерьмо, что ты устроил. Или я тебя и впрямь настолько плохо воспитал?
— Прости, пап… — искренне произнес Артем. — Я просто хотел, чтобы ты вернулся к матери, а я бы тогда…
— Стратег, — не без сарказма усмехнулся Петр. — Какой же ты еще глупый! А я-то, старый дурак, фирму тебе оставил… Как это ты еще нас по миру не пустил? Наверное, если бы не надзор Борьки Трунова, то сейчас мы точно все вместе в переходе метро стояли бы с протянутой рукой.
