— Да, я хотела сказать, что бываю на спектаклях по долгу службы. А просто так я уже сто лет не смотрела ни одной постановки.
— Так что скажете, Люда?
Люда… От того, как он произнес ее имя, ей стало особенно тревожно.
Даже страшно. Надо было в молодости гулять с мужиками направо и налево, невзирая ни на что, тогда, возможно, сейчас ее, сорокалетнюю разведенную тетку, не бросало бы то в жар, то в холод от этих разговоров, от этих взглядов и намеков.
— Ну, не знаю… вообще-то заманчиво…
— Я понимаю, что не так просто выбраться куда-то. Особенно если это нарушает привычный уклад жизни. Я тоже постоянно занят. Но все-таки…
Внезапно все это стало ее забавлять. Людмила встретила его взгляд лукавой улыбкой, в глазах заиграли озорные искорки. В конце концов, бог с ней, с молодостью… Стоит ли горевать о «безразвратно» ушедших годах, когда выпадает такой более чем реальный шанс оторваться в настоящее время, в пору трезвой и разумной зрелости. И вообще — как-то разнообразить свою жизнь.
— А пойдемте лучше в кино, — предложила она. — В кино я не была уже двести лет.
— В кино?
— Ну да, в киношку. Какой-нибудь тупой боевичок со спецэффектами… или как это теперь называют… блокбастер.
— Вы серьезно?
— Да, вполне.
Булыгин пожал плечами: мол, почему бы и нет.
— Договорились. Тем более что двести лет — это гораздо больше, чем сто.
— У вас глубокие познания в математике, Петр.
Людмила подняла свой бокал и сделала глоток, как бы в честь их маленькой договоренности. В кинотеатре, помнится, если идешь туда с молодым человеком, принято усаживаться на последние ряды, так называемые места для поцелуев. Вот интересно, «молодой человек» догадается взять билеты в последний ряд или предпочтет комфортно созерцать действо на экране с середины зала?
Это было свидание, и Людмила собиралась особенно тщательно. Саня расхаживала по квартире с Танечкой на руках и подозрительно поглядывала на мать, крутившуюся перед зеркалом, как выпускница. Людмила перемерила все свои более или менее приличные наряды, от брючных костюмов и юбок до легких платьев, и се состояние приближалось к тихой панике: конечно же она потому и не может выбрать, что ей попросту нечего надеть! Потом, взяв себя в руки, наконец остановила выбор на платье. Все-таки это было свидание…
— Это тот крендель на мерсе, да? — полюбопытствовала Саня.
— Господи, как ты выражаешься…
— Ну, мы академиев не заканчивали… Так это он?
— Это он, это он… ленинградский почтальон…
