Грейс посмотрела на их сплетенные руки. Последний раз они так касались друг друга двадцать лет назад, а ей казалось, что это было вчера. Тепло его тела заструилось по ее венам, отгоняя прочь страх, сомнения и тревогу.
Слова утешения, которые он произнес, успокоили ее. Ей хотелось положить голову ему на плечо и попросить его, чтобы он повторял их снова, снова и снова.
— Надеюсь, ты прав.
Брент сжал ее руку:
— Я редко ошибаюсь.
Грейс издала негромкий смешок, хотя ей хотелось заплакать. За полтора года она ни разу не высказывала своих сомнений вслух. И вот теперь решила взвалить все это на плечи бывшего парня. И по совместительству — начальника. Она понятия не имела почему.
— Поверить не могу, что она… — Голос Грейс дрогнул, споткнувшись о переполнявшие ее эмоции, которые комком подкатили к горлу. Она сделала вдох, чтобы успокоиться. — Что она открылась тебе вот так.
К своему ужасу, она ощутила предательское жжение в глазах и пощипывание в носу.
— Я имею в виду, — продолжила она, чувствуя, как напряжение растет теперь еще и глубоко в груди, — что я пыталась говорить с ней. Обсуждать. Рассказывать о Джули и Даге, и…
Эмоции перехлестывали через край, мешая говорить. Голос стал сиплым и едва слышным. Затем из-под очков покатилась слеза, и она смахнула ее. Грейс снова посмотрела на Брента:
— Я слушала ее. Правда, слушала. У меня миллион воспоминаний, которыми я могла бы с ней поделиться. Я ведь пыталась рассказывать ей…
Бренту так хотелось обнять ее. Ему было больно за них обеих.
— Она хотела оградить тебя от страданий, Грейс, — произнес он мягко.
Грейс почувствовала, что по щеке покатилась еще одна слеза.
— Таш — ребенок. Она не должна чувствовать себя ответственной за мои… — Грейс сделала глубокий вдох, потому что громкий всхлип отчаянно рвался на волю из ее груди, а лицо грозило в любую секунду скривиться в гримасе рыдания. — Она не должна беспокоиться обо мне. Это не ее… забота.
— О, Грейси, — прошептал он, утирая ее слезу большим пальцем.
И это была последняя капля. Она вся съежилась. Он притянул ее ближе и обнял за плечи, прижимая к себе и поглаживая пальцами предплечье.
Грейс уткнулась лицом в его крепкое теплое плечо, не в силах остановить рыдания, которые тяжелыми волнами вырывались из ее груди. Они вскрыли нарывавшую рану горя, обнажив острые края, и поглотили ее в своей свирепой пучине.
Потом Грейс устыдится нервного срыва. Она захочет повернуть время назад и вырезать всю эту жуткую сцену. Но сейчас его надежное плечо было для нее маяком, ее корабль плыл на свет Брента, затерянный в бушующем море. И это даже не было странным. После двадцати лет разлуки найти утешение в объятиях Брента все еще казалось ей чем-то естественным.
