— Смотрите! Это очень крутые ребята! У них целая туча голубей!
Дома уже все было приготовлено: в кормушку насыпана еда, поилка наполнена водой. Мы выпустили их в нагул и стали ждать, что они будут делать. Голуби ошалело зырили по сторонам и вскоре обнаружили КОРМ, они тут же набросились на него и в миг всё смяли. Довольные и сытые, они стали урчать и осваиваться. Первым освоился жирный монах, он подошёл к рисунку «Б&Б», сначала клюнул в глаз Бабусю, а потом пытался отковырять сороконожку и жука. Усталый и счастливый, я вырубился в сон...
Прошло два года, я учился в третьем классе и стал маститым голубеводом. Целыми днями мы лазили по крышам, бегали по оврагам и везде запускали наших голубей, потом мы построили будку у нас на чердаке, где оборудовали целую штаб-квартиру. Вскоре вернулся Сухарь. Он стал матёрой шпаной и творил сущий беспредел на ровном месте. В один из дней он даже обчистил нашу голубятню и продал птицу на Птичке, три голубя вернулись, а потом ещё два...
Через некоторое время Сухарь(8 класс), что-то отчебучил, его повинтила ментовка, а суд приговорил к колонии. Но перед отправкой на ЗОНУ его должен был судить ТОВАРИЩЕСКИЙ СУД!!! Вернее не товарищеский, а просто в стиле 1937 года от прокурора Вышинского! В один из дней всю школу собрали в актовом зале, и начался процесс века. На сцене была установлена трибуна, реальная клетка и длинный стол, за которым восседала комиссия из детской комнаты милиции во главе со СТАЛИНСКИМ ДИРЕКТОРОМ! В клетке сидел наголо забритый Сухарь, а рядом два мента. Бэкграунд был в виде страшных самодельных агитплакатов: «СУХАРЕВ —ПОЗОР МОСКВЫ!», «ТАКИМ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО!», «СУХАРЕВ — ПРЕДАТЕЛЬ и ПОДЛЕЦ!» и так далее.
Всё было очень серьёзно и зловеще, это было суперсудилище! Открыла заседание завуч, она огласила приговор. Потом с осуждением выступили комсомольцы и пионеры. Потом женщина из «ДКМ» потребовала, чтоб Сухарь рассказал в деталях обо всех своих преступлениях, это было унизительно и ужасно. Подсудимый что-то мямлил и бурчал, и это окончательно вывело из себя Сталинского директора. Тот буквально вмиг взорвался, вмиг себя раскачал и просто БЕШЕНОЙ ЛАВОЙ обрушился на Сухаря!
Наверно, что-то помутилось в его сознании, ему показалось, что он находится не в школе, а в лагере ГУЛАГа или на фронте в составе «тройки» перед приготовленными к расстрелу дезертирами. Директор выскочил к трибуне и громовым голосом стал бешено орать. Казалось, что от его голоса содрогнётся всё школа и рухнет в АД:
