— Это которые светлые? С длинными шнурками? Кстати, а где они могут быть?
— Я не знаю, папа, я у тебя спрашиваю.
Было заметно, что девушка сильно расстроена.
— Но если они пропали, — сердито ответил Покровский, — почему Генрих промолчал?
— Может, он и не промолчал! — возразила Марина, и они с отцом уставились друг на друга.
— Ты что, лазила по дому и считала мои ботинки? Марина! — укоризненно воскликнул он. — Лучшего времени не нашлось? Все-таки у нас гости.
— Тебя могут обвинить в убийстве! — выпалила она. — И все твои гости разбегутся!
В ее голосе послышались истерические интонации. Наташа, которой было неловко так долго топтаться рядом с ними, отошла в уголок. Прямо голова кругом идет от всего того, что удалось сегодня узнать! Кстати: остался час до полуночи. Скоро эконом выскользнет из дома… Словно подслушав ее мысли, Генрих появился из кухни и отозвал Покровского в сторону.
— Андрей Алексеич, пока народ тут пляшет да поет, я бы отлучился часика на два-три? У тетки день рождения, хочу заехать, у нее там тоже.., банкет. Ты же знаешь, она недалеко, так что я быстро обернусь. И насчет порядка не беспокойся — к утру все будет чистенько.
— Да поезжай, конечно! — разрешил Покровский. — Что ты спрашиваешься?
— Положено — вот и спрашиваюсь, — добродушно проворчал Генрих.
«Надо будет перед сном все-все записать на бумаге», — решила Наташа и тут же вспомнила, что ни ручки, ни бумаги у нее с собой нет. Зато письменные принадлежности есть в кабинете, и лучше запастись ими сейчас. Она выскользнула в коридор, прошла через библиотеку в кабинет и, подойдя к столу, за которым работала, протянула руку к стопке бумаги. И сразу услышала шаги — в библиотеку кто-то вошел.
"Вдруг это Покровский? — на одну секунду представила себе Наташа. — Летние сумерки, прохладный воздух, занавеска плещется в окне… Он подойдет и обнимет меня, и… А может, это убийца?
Он видел, как я подслушивала под окнами, и решил, что я слишком много знаю. Сейчас он войдет, тонко усмехнется и…"
Неизвестный в кабинет не пошел, а остался в библиотеке. Стараясь не дышать, Наташа стала придвигаться к двери крохотными мышиными шажками. Взглянула в щель одним глазом и увидела, что в кресле перед журнальным столиком сидит аспирант Коля Лесников. Перед ним лежит чистый стандартный лист, Коля смотрит на него и в тяжких раздумьях щелкает ручкой. Лицо у него грустное, безо всякого следа ухмылки, с которой, как ей казалось, он вообще не расстается.
