Мыслей у него не осталось никаких, все казалось настолько нереальным и невозможным, что мозг просто отключился от перегрузки.
Такого он еще никогда не видел, да и не могло быть в городе такого ливня, или такой темной ночи, или скользких тропинок, там всегда можно было найти место, где можно согреться, в кафе, или подъезде дома. А здесь нет ничего кроме скал, ветра и дождя, да размытой глины под ногами.
Панька не соврал, он действительно уперся в скалу, когда уже потерял надежду на свое спасение — ему казалось, что этот поход на разъезжающих ногах будет длиться до тех пор, пока он не упадет и больше никогда не встанет, только утром друзья найдут его замерзший труп с выпученными от страха глазами и серой, пупыристой от холода кожей.
Он сейчас кстати хорошо их понимал — действительно вряд ли стоило им подвергать себя такому испытанию, которому подверг себя сам. Шансов на то, что хрупкие девушки смогли бы дойти до этой скалы почти не имелось, если даже ему крепкому парню было тяжело.
Костик осветил скалу и увидел в полуметре от земли круглое, довольно приличное по размерам отверстие, из него пахнуло камнем, глиной и сухой травой, а главное теплом нагретого за день камня. Не долго думая, влез туда и упал на твердую каменистую почву.
Лежал и дрожал со странным ощущением, что он умирает, никогда до этого момента подобного не испытывал. И о смерти раньше не задумывался, хоть и знал, что та существует. Она всегда была в какой-то нереальной дали, а тут вдруг неожиданно приблизилась, стала реальной, оказалась совсем рядом — можно было прислушаться и услышать за спиной ее хриплое прерывистое дыхание. Или это было эхо?
Костя себя немного пожалел, а заодно и обругал Пашку, притащившего его сюда на верную смерть. Ему видите ли захотелось посмотреть местный Стоун Хедж. Вот он, Костик, в нем лежит, и абсолютно ничего не испытывает. Ни волосы не встают от статического электричества, никто не звонит ему по мобильному телефону, не происходит абсолютно ничего.
Тихо, тепло, хорошо…
Густая бархатная темнота, нежная как объятия, и немного тревожная, как сон.
